Есть ли у материализма или идеализма научное обоснование?

Для того, чтобы дать правильный ответ, надо убрать слово «научное», оставив в вопросе слово «обоснование».

Наука, имеет дело с эмпирическим опытом и разумом, который дает то или иное истолкование этому опыту. Любой эмпирический опыт всегда связан с материей. Даже, если касается психики, потому что сама психика всегда находится в материальном объекте, некоем живом существе, а потому считается с материей неразрывно связанной.

Именно поэтому большинство ученых, как, кстати, и большинство людей, являются стихийными материалистами. «Бытие состоит из материи, из которой создаются мыслящие и разумные существа, ну, и все остальные», — не о чем спорить или размышлять.

Итак, я привел обыденное, можно сказать, научное обоснование материализма. В СССР царствовала материалистическая философия, основанная на взглядах К. Маркса и В.И. Ленина.

Сомневаться в материализме никому не рекомендовалось. В самой философии считалось, что материализм самоочевиден, а идеализм есть или древнее заблуждение людей, недостаточно развитых, или система взглядов, помогающая эксплуататорам эксплуатировать народ, поскольку идеализм, якобы, отлично служит для обоснования религии.

Теперь пришло мне время сделать принципиальное заявление по обсуждаемому вопросу. Идеализм имеет строгое логическое обоснование, требующее довольно сложных и упорных принципиальных размышлений, материализм такого обоснования не имеет в принципе. Наличный эмпирический опыт, который лежит в основе тривиального материализма, никак не противоречит идеализму. На самом деле наука вполне нейтральна к кажущемуся противостоянию материализма и идеализма.

Насколько очевиден материализм при изучении и наблюдении материального мира, настолько же очевиден идеализм при изучении того процесса, который происходит в том наблюдателе, который наблюдает, как материальный мир во вне, так и свое собственное наблюдение внутри себя.

Мир — это нечто (идея), наблюдающее за тем, что ему является в виде тех или иных явлений. Все эти явления подразделяются на внешние и внутренние. Внутренние явления не имеют материальности сами по себе, но непосредственно с нею связаны. Любые переживания субъекта не материальны, мышление — не материально, разум — не материален. Желания, возникающие в субъекте, не материальны. Скажем, чувство голода. Это конкретное внутреннее переживание, которое заставляет искать в материальном мире свое удовлетворение. И так обстоит дело с большинством желаний.

Субъект воистину знает только себя самого. Признание факта, что в других живых существах имеются в их собственном самосознании субъекты, не является тем знанием, которое можно считать самоочевидным. Да, моя мать, моя жена, мои дети — всячески внушают мне своим бытием, что внутри себя они очень похожи на меня. Я люблю их, они любят меня (или, как вариант, не любят). Но я свою любовь осознаю непосредственно, а любовь ко мне других людей знаю только косвенно, по неким внешним признакам. Это принципиальная разница. И именно она лежит в основе субъективно-идеалистической концепции понимания мира.

Мир субъекта доступен ему непосредственно, субъективные же особенности, которые субъекту свойственно предполагать в некоторых объектах внешнего мира, познаются им, как таковые, только по косвенным признакам. «Ой, мне так больно, я сломал руку», — говорит ребенок. И я понимаю его, я помогаю ему. Но сам я знаю, что такое боль, потому что имею личный субъективный опыт, но непосредственно не ощущаю того, что ощущает ребенок, сломавший руку. В случаях же, когда личный опыт отсутствует, на помощь приходит воображение, имеющее к истине тоже только косвенное отношение.

Я — субъект. Внутри меня есть картина мира. Сложность этой картины, особенности ее, взаимодействие моего тела и ума с ней не отменяет того факта, что я есть нематериальный субъект, нечто для себя абсолютно первоначальное, наблюдающий нечто, находящееся, строго говоря, в моем представлении.

Когда говорится, «все мы субъекты», утверждается не истина, а некое выводное знание, имеющее условный, вспомогательный характер, да, совершенно необходимое для нормального функционирования жизни в материальном мире.

Субъект всегда один. Это — я. Но жизнь и мир так устроены, что по необходимости следует действовать так, как будто я — это один из множества других субъектов, имеющих свойства, внутренние и внешние, сходные с теми, что я знаю в себе и для себя. В этом нет ничего нелогичного, странного или нелепого. Жизнь есть жизнь. Скажем, я хочу, чтобы моя дочь была счастлива. Естественно, мне приходится действовать, исходя из знаний, которые я получил, изучая ее при нашем частом жизненном общении. Я помог ей получить образование, найти работу, завести семью. Всегда при этом я предполагал, что она такой же субъект, как и я. Такая игра. Это нормально. И при этом я четко разделяю то, что я знаю точно, и то, чего я точно не знаю. Я это делаю, потому что я мыслитель, а не овца, идущая туда, куда идет стадо.

Не буду разворачивать мысль, только намекну. У субъекта и у члена социума, осознающего себя кусочком материи, разные судьбы. Принципиально разные.

Кондовый материализм сильно ограничивает мышление. Он имеет множество мифологических конструкций, которые делают бытие людей более несносным, чем оно могло бы быть. Правда, я и сам не уверен, что последнее утверждение является  истиной. Вполне допускаю, что мир таков, каков он должен быть и другим быть не может, что, собственно, печально. Но, как субъект, я отделяю себя от мира. Что такое материальный мир неизвестно, субъект же либо вечен, либо сам является вечностью.

Концепция абсолютного идеализма, которую я изложил выше, имеет много не тривиальных и весьма отрадных для субъекта особенностей. Но о том что это такое и как это можно получить, пусть любой желающий постарается найти сам. Если это возможно.

Хочу упомянуть несколько выдающихся мыслителей, помогших мне понять то, что я знаю. Это Рене Декарт, Дж. Беркли, Артур Шопенгауэр. А так же некоторые работы буддийских и индийских мыслителей.