Устаревают ли философские учения?

Ничто не устаревает.

Исследования, опубликованные какое-то количество лет назад, могут быть недостаточными для реферата по теме в целом, или если важен именно современный взгляд, однако эти исследования и публикации не теряют своей ценности.

Более того, если бы теряли, всё соответствующее направление науки можно было с лёгким сердцем счесть нерекомендуемым для изучения.

Для себя, по крайней мере.

Мы ставим вопросы, находим ответы, затем подвергаем эти ответы сомнению.

Это процесс познания. Что в нём вообще может устареть? Ответы?

Надеюсь, не вопросы. Иначе современные ответы, особенно философские, приходилось бы прикалывать булавкой к субъекту высказывания. Образно говоря.

Либо вопрос важен, либо нет, не так ли? Если важен, может устареть формулировка, но это несущественно. Вопрос остаётся. Если нет — смотря для кого. Допустим, ни для кого, но это сегодня. Завтра (образно говоря) придётся его же формулировать заново. Доказывать отсутствие важности вопроса во веки веков — бесперспективное занятие. Особенно, если когда-то он был для кого-то важен.

Другое дело, что вопрос может быть именно для вас или вашей темы неактуальным. Вопросов много, а вы один. Или одна. Или в небольшой группе с руководителем. В общем, вас конечное число.

Ответы (на важные вопросы) тоже не устаревают. Без них не было бы сомнения, не были поставлены новые вопросы, откуда тогда взяться современным ответам. К чему бы они относились?

Другое дело, что в прошлогоднем или тысячелетней давности исследовании ответ может выглядеть окончательным, доказанной истиной — а в наше время мы уже знаем, что нет, нашлась наконец по-настоящему верная теория…

В науке новая теория того же предмета всегда опирается на предшествующие и в некотором смысле их содержит. Методологи говорят "в снятом виде".

Поэтому для экономии времени часто (но не всегда) незачем читать старые книги или статьи. 

Если у вас есть учебник Сивухина или Феймана, читать Ньютона или Эйнштейна не обязательно; для изучения физики. Особенно, если Вы не собираетесь быть именно физиком. Если бы собирались, всё равно что-то из них прочли. Интересно же. Хотя для реферата о современной физической картине мира (допустим, в порядке эксперимента, что нынешние студенты физфака такое пишут) они не годятся. Как и Сивухин с Фейманом, впрочем…

При этом они ничуть не устарели сами по себе. Просто всё существенное для понимания тех же вопросов уже изложено в других текстах. А они, как это говорится, вошли в историю.

И вот здесь Вы правы, философия несколько отличается. История науки, хоть и интересна, важна для учёного лишь постольку, поскольку помогает ему понять логику её развития, мотивы введения тех или иных понятий, принять заведомое "несовершенство" собственных идей. В принципе он может заниматься наукой, вовсе не интересуясь её историей.

В этом смысле можно сказать, что исследования устаревают, поскольку отдельные представления их авторов "пропадают" из картины мира. А все их результаты уже "оприходованы".

История философии — совершенно иное дело.

При том, что многие древние тексты попросту не сохранились, выраженные в них мысли мы до сих пор приписываем тому или иному автору. Иногда уверенно, иногда не очень. Порой одна и та же мысль почти точно повторяется разными авторами в уже сохранившихся текстах — и мы знаем — но далеко не всегда относим её к более раннему.

Потому что нам важен контекст. Не сам автор. Хотя он тоже, конечно, как человек.

Какой контекст? Политический? Экономический? Нет; именно философский. Предшествующие мысли. Вопросы, на которые данная мысль отвечает. Всякая мысль обретает свой смысл только в общем контексте развития мысли. Высказанная раньше, она бывает непонятна или несущественна, даже сам автор может не придавать ей особого значения. Использованная позже, в другом контексте, мысль может означать совсем иное.

— это мог сказать и Гераклит.

Почему важно, что это Сократ? Потому что эта мысль существенна именно в его контексте.

— сказано почти буквально так за несколько веков до Декарта. Что сделало эту мысль важной для философии? Философский контекст.

Вне контекста мышления нет самой мысли. Просто слова. Болтология.

Философская мысль, несмотря на любые прорехи и утраты, развивается непрерывно. Всякий философ мыслит каким-то образом это развитие; иногда как-то по своему заполняя возможные "разрывы". Если не вполне принял мысли своих учителей. То  есть он так или иначе удерживает в мышлении весь путь развития философии "до себя" — даже если по какой-то причине ничего не читал. Не всегда он этот путь хоть немного знает — но тогда и вписаться в него он может "лишь чудом". Некоторые вписываются. Это не сверхъестественно: никто ведь не знает в точности историю. Все в какой-то мере думают своё… Тут важно, что путь есть. Как сказал мне однажды один из моих учителей, храм уже построен.

Можно строить свой — но проще войти. Осталось найти дверь.

Это не значит, что строительство завершено, разумеется. Во всяком случае, сам я понимаю этот образ как динамичный. Можно участвовать.

Я хочу сказать, что логика развития не всегда совпадает с реальным путём, и понимание того и другого может быть неполным — но это понимание существенно для самой мысли — то есть это всё неразрывно.

Одно без другого попросту немыслимо.  Путь развития понимается через его логику. Которая при подробном рассмотрении сливается с ним. Логика требует понимания. Как процесса. Понимание — как процесс — и есть путь. Путь понимания.

Можно сказать, одно равно другому. Кому удалось "причаститься" философской мысли, тот причастился и её истории, логике её развития. И наоборот.

Иначе говоря, философия — это и есть история философии.

Одно равно другому.

Вне своей истории философия может быть частным философским учением — типа марксизма. Или какой-нибудь "наукой о мировоззрениях" (как я думал в седьмом классе) — или "царицей наук", или иной воображаемой… эээ… чудесной композицией. Это не философия; как она есть; а только часть.

Философия неотделима от своей истории. Она в "снятом виде" не существует или собой не является. Все "части" важны.

Поэтому диалоги Сократа никогда не устареют. Как и никому толком не известное учение Гераклита.

Их мысли — живут.