Что Сократ имел в виду фразой «я знаю, что ничего не знаю»?

Я думаю, что в изречении Сократа "знание чего-то" и "незнание ничего" использовано в разных контекстах. Сократ не может не знать абсолютно ничего: он, по крайней мере, знает древнегреческий язык. И правила логики ему известны — они позволяют ему находить истину в процессе беседы с оппонентом (беседа, по древне-гречески, называлась "διαλεκτική" — "диалектика"). И даже не ему, а его оппоненту — Сократ сам ничего не утверждает, он всего лишь задаёт собеседнику ряд "наводящих вопросов". Вот в этом и есть объяснение Сократова незнания. В начале беседы он просто полагает, что априори он ничего не знает о предмете беседы. И поэтому он ничего не утверждает, а только вопрошает своего "более осведомленного" союбеседника.

Например, рассмотрим ситуацию, когда некий оппонент вызывает Сократа на философическое состязание, и заявляет Сократу такой тезис:

— Нет на свете более мерзостных созданий, чем те, кто разбивает яйцо с тупого конца.

Сократ мог бы, сломя голову, кинуться в (частичное) отрицание:

— Нет, всё зло от подлых и коварных остроконечников!

И перестал бы быть «ничего не знающим» Сократом. Реальный же Сократ отвечает (по-древнегречески):

— Мне этот факт абсолютно неизвестен. Может быть это так, а может быть, и нет. Но верить вам на слово я не могу. Давайте спокойно побеседуем об этом — глядишь, и к истине придём. В качестве отправной точки нашей беседы возьмём более "слабый", и даже тавтологически истинный, предикат:

«Верно одно и только одно из двух следующих утверждений:

1) нет на свете более мерзостных созданий, чем те, кто разбивает яйцо с тупого конца

2) есть на свете более мерзостные создания, чем те, кто разбивает яйцо с тупого конца»

Убедите меня, что верно первое. Мой первый вопрос будет такой: "Какой смысл вы вкладываете в слово «мерзостный»? Существует ли способ объективно измерить степень мерзостности индивида?"

И начинается степенная беседа.

Можно назвать этот его подход непредвзятостью, а можно, на научный манер, законом исключённого третьего. (Этот закон формулируется так: из двух утверждений A и ¬A (не-A, отрицание утверждения А) обязательно верно только одно).

Альтернативой диалектики (беседы) является монологичная пропаганда какой-нибудь "известной истины". Во исполнение завета Геббельса "ложь, повторенная тысячу раз, становится правдой". При этом оппоненты исключаются из "диалога" (Книги — сначала запрещаются, потом сжигаются. Условные авторы книг — сначала запрещаются, потом умерщвляются.)

К сожалению, в современном западно-европейском информационном пространстве мы видим такое же некритичное превалирование одной идеи фикс. (Про Путина, Россию и русских вообще). Мы не будем её формулировать — вы и сами всё знаете.