Надо понимать, что ранние общества в принципе очень слабо понимали принцип объединения масс в одно единое политическое образование. Большую часть истории человечества было сколько городов, столько и народов, а с ними - свои божки, свои диалекты, свои законы и традиции. Общества ещё в Античности решали эти вопросы по разному. Например, на Ближнем востоке ещё в 3-2 тысячелетиях до нашей эры правители древнейших шумерских, хеттских, египетских городов, опираясь на экономическую и военную мощь своего города, объединяли окружающие города под своей рукой. В этой ситуации они как бы отделяли свою личность и династию от иерархии своего изначального города. Здесь мы подходим к очень важному преимуществу монархической формы правления для доиндустриального мира - общество приносит присягу и ассоциирует себя с династией, а не с местом своего проживания. Таким образом, одной политической единице могут принадлежать колоссальные территории, что закономерно увеличивает её мощь и могущество.
Естественно, люди сразу вспомнят масштабны греко-римской цивилизации. Но надо понимать, что даже Афинский Морской Союз - это конфедерация городов-государств, а республиканский Рим - это латинский союз, в котором демократические институты разных городов заключали договора на подданичество Сенату Рима на разных условиях. То есть, речь идёт уже о федерации, притом, как показала история, весьма хлипкой - латинские города и на сторону Ганнибала переходили, и даже регулярно восставали в борьбе за свои права.
Вообще, красной нитью через историю человечества проходит вопрос легитимности подчинения одних людей другими. Исторически лучше всего объединялись люди, осознающие свою идентичность, отличающуюся от таковой у других народов. И подданичество своему монарху - очень важная её часть.