Если отвечать на вопрос технически, здесь мы встречаемся с другим аспектом, с чем-то вроде необходимости в связи с вопросом истинного и ложного. Эти вещи буквально созданы друг для друга. Можно задаться вопросом, принадлежит ли то, что вы подразумеваете, к чему-то общему, или вы можете подвести нечто частное под категорию общего. Но это не то же самое, что и задаться вопросом об истинном и ложном. Поэтому суждение, факт суждения, являющийся ядром кантовской критики, относится скорее к области эстетики.
Как вы знаете, бытовая философская мудрость гласит, что нет такого суждения, которое только истинно или только ложно. То есть, с другой стороны, можно сделать вывод, что не существует суждения ложного или истинного. Потому что, с другой стороны, оно может быть дедуктивным или правильно выведенным, или оно может быть математическим результатом. Суждение подразумевает нечто вроде откровенности. Это отсылает нас к тому, что суждение сопротивляется, не позволяет подвести себя под категорию истинного или ложного.
В рамках формальной (аристотелевой) логики - нет. Там любое утверждение или истинное, или ложное.
А в рамках нашего несовершенного языка, - да. Например, "это высказывание ложное" - не истинное и не ложное.