В одиннадцатой книге произведения немецкого теолога XII века Цезария Гейстербахского "Беседы о чудесах" происходит примечательный в контексте вопроса диалог. Ученик спрашивает монаха о том, действительно ли смерть представляет собой некое существо, ведь не зря же художники изображают ее в виде человека с косой в руках. Надо упомянуть о том, что образ "Мрачного жнеца" вовсе не был "каноническим" изображением смерти в Средние века - ее также изображали в виде всадника, полуразложившегося трупа или даже демона (Штуттгартская псалтырь, IX в). Однако приведенный выше вопрос ученика свидетельствует о крайней популярности именно образа человека с косой уже в XII веке.
Интереснее, впрочем, то, что монах в ответ не ограничивается развенчанием этого "мифа" и приводит данные о его происхождении. "...это лишь басня, которую исповедуют иудеи. Они верят, что существует особый ангел, которому поручено пресекать жизнь людей. Они приводят в пример десятую казнь египетскую, когда ангел, посланный Богом, истребил всех первенцев египтян (Исх. 11-12)" (цитирую пересказ М. Майзульса nlobooks.ru).
Итак, теолог XII века напрямую отождествляет "мрачного жреца" с древнееврейским "ангелом смерти". В еврейской библии этот персонаж (или несколько персонажей?) фигурирует под именами Шахат ("Истребитель"), Машехит и Ддавэр и занимается, в соответствии со своим первым именем, массовым истреблением людей.
Однако более интересным в данном контексте представляется такой персонаж, как Самаэль (более известен его исламский "родственник" Азраил), выполняющий, в том числе, многие функции Сатаны в талмудическом иудаизме. Позволю себе процитировать "Энциклопедию еврейской демонологии": "Он является... ангелом смерти, приходящим за человеком в его последний час. Самаэль в образе "малах а-мавет", ангела смерти, представляет собой ужасную черную фигуру... Ангел смерти держит в руках иззубренный нож, с которого стекают три капли яда, и приходит он только за грешниками. (gumer.info)".
Похоже, наше расследование привело нас очень близко к цели - если заменить иззубренный ядовитый нож на косу - более знакомое средневековому европейскому обывателю орудие - перед нами ни дать ни взять старый добрый "Мрачный жнец". Даже если на самом деле Самаэль/Ангел Смерти и Мрачный жнец/Смерть это два разных персонажа, в какой-то момент они (вновь?) слились воедино - например, самая, пожалуй, известная картина, посвященная Ангелу Смерти изображает некий гибрид - существо с внешностью и наклонностями ангела, однако облаченное в черный балахон и сжимающее в руках косу (pinimg.com), а Эдгар Алан По называет Смерть не иначе, как Азраилом.
Если принять результаты наших рассуждений за истинные, то ответом на вопрос о первоисточнике будет: "Талмуд". Вопрос же о том, в каком именно источнике впервые появляется "каноническое" изображение "Мрачного жреца" вряд ли может иметь ответ по причине того, что трудно назвать какое-либо конкретное изображение каноническим. Мужчина? Женщина? Скелет? Бледный человек? Лицо, скрытое под балахоном? "Мрачный жнец" в каждой культуре свой - это и голландский "дядюшка Гейн", и французский "Курносый", и бретонский "Анку", обладающий, пожалуй, наиболее яркой индивидуальностью "Мрачный жнец", обязанности которого исполняет последний в году мертвец в приходе. (msu.ru).