Какое стихотворение можно назвать главным стихотворением XX века?

Существуют вопросы, на которые можно (как демонстрирует Глеб Симонов) ответить с блеском, но невозможно ответить правильно. Дело в том, что никакое стихотворение нельзя назвать главным стихотворением XX века: это противоречит самой сути произошедшего в XX веке с западной цивилизацией (в рамках которой мы и ведём беседу: совершенно понятно, что для китайских, японских, арабских интеллектуалов обсуждаемый вопрос если и имеет смысл, то с совершенно непредставимым для нас полем возможных ответов).

Модернистская революция, начавшаяся в поэзии с Бодлера, но вообще-то затронувшая все области культуры, по-иному расставила ценностные акценты во всём, что касается творчества и искусства. Если сказать совсем просто, то на смену стремлению к универсальности высказывания пришло стремление к его уникальности. Чтобы обрести общезначимую ценность, произведение и его автор должны как можно отчётливее обозначить собственное неотъемлемое место. Постепенно, естественно, возникал вопрос о том, где взять столько мест, — и на смену модернистской системе представлений выступала постмодернистская, ставящая под вопрос сами возможности уникального и универсального и заостряющая внимание на тех условиях и условностях, благодаря которым эти свойства (уникальность и универсальность) возникают и действуют в культуре. Для модерна «главное стихотворение» — главное в рамках данного направления, данной тенденции, данного авторского корпуса, и в другом литературном направлении будут устанавливаться совершенно другие приоритеты (а нейтральной точки, из которой можно было бы заключить, что, скажем, футуристы со своими приоритетами важнее, чем символисты, — не существует). Для постмодерна «главное стихотворение» — главное в рамках данного подхода, данной интерпретации: вот это — главное стихотворение о неизбежности катастрофы, а вот это — главное стихотворение о неизбежности жизни после катастрофы, вот это — главное стихотворение для высокоучёных консерваторов, а вот это — для бодрых и не склонных к лишней рефлексии леваков...

Вопрос же о «главном стихотворении вообще» задаётся из домодернистской (а то и доромантической) ситуации, как если бы на дворе стоял 1850-й, а лучше 1750-й год. Но нет, у нас 2016-й — так что ничего одного главного ни в какой области больше нет и не будет. Есть и будет, однако, много важного и необходимого.