Если Бога нет, то кто объяснит, почему по сути философия и моральные заповеди христианства, буддизма и ислама практически идентичны?

Странные выводы в вопросе, почему Бога нет? Он есть просто представления о нем в народах сложились по разному. Почему религии не пересекались? Да они не просто пересекались со временем а перетикали одно учение в другое постоянно в народе. История об этом очень хорошо знает, но опять же есть те которым это не выгодно освещать. Из названных выше религий: Буддизм возник чуть более 2,6 тысяч лет.
Буддизм теперь расколот на две различные Церкви: Южную и Северную. Говорят, что первая является более чистой формой как более строго сохранившая первоначальные учения Владыки Будды. Это религия Цейлона, Сиама, Бирмы и других стран, в то время как Северный Буддизм связан с Тибетом, Китаем и Непалом. Однако такое различение неправильно. Если Южная Церковь и ближе, в том, что не отклонилась за исключением, может быть, некоторых незначительных догм, результата многочисленных соборов, проводившихся после смерти Учителя, от общедоступных или экзотерических учений Шакьямуни, то Северная Церковь есть отпрыск эзотерических учений Сиддхарты Будды, давая которые он ограничился своими избранными Бхикшу и Архатами. Фактически, о Буддизме в настоящем веке невозможно справедливо судить как по одной, так и по другой из его экзотерических, популярных форм. Истинный Буддизм можно оценить лишь соединив философию Южной Церкви с метафизикой Северных Школ. Если одна кажется слишком иконоборческой и суровой, а другая слишком метафизической и трансцедентальной, даже обросшая сорняками индийского экзотеризма поскольку многие из богов его Пантеона пересажены под новыми именами на тибетскую почву, это целиком обязано популярному выражению Буддизма в обеих Церквях. Они относятся друг к другу так же, как, соответственно, Протестантство и Римский Католицизм. Обе грешат избытком усердия и ошибочных интерпретаций, хотя духовенство как Южных, так и Северных буддистов никогда не отступала от истины сознательно; еще менее действовали они по предписаниям жрецократии, честолюбия, или следуя за личной выгодой и властью, как это делали обе христианские Церкви.
Христианство возникло около 2 тысяч лет если считать от Рождества Христова, а более менее сформировалось в течение 1800-1700 лет назад.
Вся Книга Бытия вплоть до смерти Иосифа представляет собой едва измененную версию Космогонии халдеев, как теперь повторно доказано с помощью ассирийских табличек. Первые три главы переписаны с аллегорических повествований о началах, общих у всех народов. Четвертая и пятая главы являются новой аллегорической адаптацией идентичного повествования из тайной "Книги Чисел"; глава шестая есть астрономическое изложение о Солнечном годе и семи космократорах с египетского оригинала Пэмандра и символических видений ряда Энойхиойев (Ясновидцев) от которых произошла также Книга Еноха. Начало Исхода и история Моисея есть повесть о вавилонском Саргоне, который жил за 3750 лет до Р.Х., и предшествовал еврейскому законодателю почти на 2300 лет. Несмотря на это, "Бытие" является неоспоримо эзотерическим трудом. Она не заимствовала и не исказила всемирные символы и учения, в духе которых была написана, но просто приспособила вечные истины к своему национальному духу и облекла их в искусные аллегории, постижимые лишь для ее каббалистов и Посвященных. Гностики поступали так же, каждая секта по-своему, как за тысячи лет до этого Индия, Египет, Халдея и Греция так же облекали эти же несообщаемые истины каждая в свой национальный костюм. Ключ и объяснение ко всем подобным повествованиям можно найти только в эзотерических учениях.
Новый Завет совсем не появлялся в своей завершенной форме, каким мы его находим теперь, пока не прошло 300 лет со времени апостолов. «Евангелие от Иоанна» не было написано Иоанном, а последователем Платона или гностиком неоплатонической школы.
Платон не скрывал того факта, что он получил свои лучшие философские доктрины от Пифагора и что он сам был только первым, кто привел их в систематический порядок, время от времени вплетая в них свои собственные метафизические размышления. Но Пифагор сам получил свои сложные доктрины сперва от потомков Моха, а затем от брахманов Индии. Он также был посвящен в мистерии у иерофантов Фив и у персидских и халдейских магов. Таким образом, шаг за шагом мы прослеживаем происхождение большинства наших христианских доктрин до Средней Азии.
Толстый слой аллегорий и обманов, "темные высказывания" выдумок и иносказаний, покрывают, оригинальные эзотерические тексты, из которых был составлен как это сегодня известно Новый Завет. Основываясь на эзотерической восточной школы, что все это пришло от гностиков, насколько это касается имени Христоса и астрономическо-мистических аллегорий, и из сочинений древних танаимов, насколько это связано с каббалистической связью Иисуса, или Иошуа, с библейскими персонификациями. Одна из них является мистическим эзотерическим именем Иеговы не нынешнего фантастического Бога непосвященных евреев, не знающих своих собственных мистерий, Бога, перенятого у них еще более невежественными христианами, но соборного Иеговы языческих мистерий. Это очень ясно доказывают глифы, или мистические комбинации различных знаков, которые сохранились до наших дней в римско-католической иероглифике.
Гностические Тексты содержат краткие описания главных сцен, разыгрываемых в ходе мистерий посвящения, хотя даже они неизменно давались в полу-аллегорическом одеянии, когда их вверяли пергаменту или бумаге. Но древние танаимы, посвященные, от которых поздние талмудисты получили мудрость каббалы (устной традиции), обладали секретом таинственного языка, и именно на этом языке были написаны Евангелия. Только тот, кто овладел древним эзотерическим шифром, тайным значением цифр, которым владели в некоторое время все народы, имеет все доказательства того гения, который проявился в соединении чисто египетско-еврейских аллегорий и имен Ветхого Завета с аллегориями и именами языческо-греческих гностиков, величайших из всех мистиков того времени.
Иисус принадлежал к реформаторам того времени, который привнес новое веяние в мировоззрение того времени.
Старейшие назареи, потомки Назаров Священного Писания, чьим последним выдающимся водителем был Иоанн Креститель, хотя и не считались очень правоверными у писцов и фарисеев Иерусалима, всё же уважались и никто им не досаждал.
Назары старины, «Сыны Пророков», были халдейскими каббалистами, адепты новой, держащейся особо секты Ессеев с самого начала показали себя реформаторами и новаторами. Большое сходство, найденное некоторыми критиками между ритуалами и обычаями ранних христиан и ессеев может быть объяснено без малейшего затруднения. Ессеи, были новообращенные буддийских миссионеров, которые со времен царя Ашоки, усердного пропагандиста, исходили Египет, Грецию и даже Иудею в одно время; и хотя очевидно, что ессеям принадлежит честь иметь назаретского реформатора Иисуса в качестве своего ученика, все же последний, как оказалось, разошёлся со своими прежними учителями по нескольким вопросам формального ритуала. Его нельзя по-настоящему назвать ессеем, также он не был назаром или назаритом старшей секты.
Весьма многозначителен тот факт, что в так называемых священных «писаниях» нет ни одного слова, которое указывало бы на то, что ученики Иисуса действительно рассматривали его как Бога. Ни перед, ни после его смерти они не воздавали ему божественных почестей. Их отношение к нему было просто отношением учеников к «учителю», как они его называли, подобно тому, как до них последователи Пифагора и Платона называли своих учителей. Какие бы слова ни вкладывались в уста Иисуса, Петра, Иоанна, Павла и других, ни разу не отмечено ни одного деяния с их стороны, носящего характер обожествления, и также сам Иисус никогда не заявлял о своей тождественности со своим Отцом. Он обвинял фарисеев в забрасывании камнями своих пророков, но не богов. Он называл себя сыном Бога, но неоднократно повторял, что все они являются детьми Бога, который является Небесным Отцом всех. Проповедуя это, он только повторял доктрину, века до него преподанную Гермесом, Платоном и другими философами. Странное противоречие! Иисус, которому нас побуждают поклоняться как единому живому Богу, немедленно после своего Воскресения говорит Марии Магдалине:
«Я еще не восшёл к Отцу Моему, а иди к братьям Моим и скажи им: я восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу моему и Богу вашему» (Иоанн, XX. 17).
Разве это похоже на отождествление себя со своим Отцом? «Мой Отец и ваш Отец, мой Бог и ваш Бог», подразумевают, с его стороны, желание, чтобы его считали совершенно наравне с его братьями и ничего больше.
Поэтому перевод и намеренные вставки в текст писания искажали учение на протяжении долгого времени. Вся жизнь Христа буквально была вырвана из учения да так что осталось время до юности и перед распятием и то умудрились исказить.
Сейчас в мире насчитываются сотни течений христианства где все трактуется кем угодно и как угодно в зависимости от разумности священника и народов воспринимающих учение Христа.
Что же касается ислама то эта религия появилась тремя столетиями позднее христианской примерно 1400 лет назад.
Через три столетия после ухода Будды Учение уже наполнилось религиозными спорами. Не прошло века, как христианство проявило крайнюю нетерпимость. Последнее возглашение Магомета началось с фанатизма. Религиозные споры уничтожили смысл Учения, потому теперь зовем к особой терпимости, отклоняя споры.
Чудесное Учение Магомета было совершенно искажено фанатичными изуверами того времени практически в годы его заката жизни, да и сейчас история показывает как под фанатичной рукой некоторых радикальных групп это учение трактуется как угодно, и это страшная беда переходит в войны народов.
Это учение, однако, отличается от данного "Иеговой" Моисею. Магомет проповедует в своем Писании единство Божества и отдает честь христианскому пророку "Исса Бен Юссуфу" (Иисусу, сыну Иосифа). Учение Магомета это величественная поэма, насыщенная этическими учениями, провозгласившими Веру, Надежду и Милосердие. Магомет был не просто пророк, но и прекрасный поэт того времени.
Очень жаль что прекрасные учения Будды, Иисуса и Магомета люди противопоставили друг другу в слепой ярости на некую избранность в понимании сути вещей в мироздании. Вместо распрей и споров необходимо искать точки соприкосновения истоков всех религий, разве не очевидно, что все учения пришли из тонкого мира, разве не видны благие намерения светлых сил вестников.