Это общий вопрос, почему в российской исторической памяти остаются именно генеральные сражения, во всяком случае, до мировых войн. Здесь несколько причин. 1) Социальная пестрота и разнородность страны и малая плотность населения, что компенсируется в коллективных представлениях жителей России удержанием внимания на событиях, имеющих отношение ко всем, таким как генеральное сражение. Под жителями прежде всего следует понимать элиту, передающую свои вкусы и прочему населению. 2) Распад системы классицизма, в центре которой стояла трагедия; так что трагическое звучание стали приобретать и малые произведения, такие как "Бородино" Лермонтова, — а трагический жанр и глубже проникает в коллективную память, и легче поддается школьной интерпретации. Трагедию здесь следует понимать не в смысле горя, а в смысле жесткой структуры, схватки больших сил и катарсиса в конце, поучительного для современников. "Бородино" Лермонтова, где "Божья воля" потребовала отдать Москву — это образцовый трагический "бог из машины" как механизм катарсиса, коллективного трагического опыта, при этом приобщающего к божественному. 3) Довольно позднее становление национального театра и оперы, так и не дошедших до ежегодной смены репертуара, чтобы каждый новый год представлялся спектакль о каком-то еще сражении. Бородино благодаря Толстому, увертюре Чайковского и Бородинской Панораме было канонизировано как Сражение, обладающее высшей степенью зрелищности и памятности, и печатью этой канонизации стали мемориальные торжества 1912 года.