С какого момента можно говорить о формировании национальной идентичности в той или иной стране?

Я уже вставлял свои три копейки в случившийся разговор, но могу добавить ещё несколько.

Тема насколько спекулятивна, настолько и диссертабельна, поэтому каждый грамотей может теоретизировать как угодно, опираясь  на что угодно и на кого угодно: хоть на Фридриха Энгельса, хоть на Бенедикта  Андерсона, хоть на Иосифа Сталина, хоть на очередного суверена Святого Престола.

Переходя к формированию национальной идентичности, т.е. к впаиванию этого феномена в мозги аки можно большего количества клиентов,  отставить клиентов, – граждан того или иного государства, чего на самом деле хочется и о чём мечтается выборным или наследственным государям?

Быть единым целым в бедах и радостях по т.н. "зову сердца" или по приказу  Верховного Главнокомандующего, подкреплённого всеми возможностями государственного аппарата, когда уж совсем  припечёт?

Согласно соответствующим справочникам  "национальная  идентичность " тождественна "национальному самосознанию"…

В связи с чем возникают несколько естественных вопросов, главные из которых: 1. все ли национально самосознательные граждане действительно  едины в обозначенных выше радостях и тяготах или "уравниловка"  категорически неприемлема?  2. Чьи интересы должен всеми имеющимися у него возможностями защищать "национально идентифицированный"  гражданин  некоего государства,  вступившего  в открытое противоборство с неким(и)  другим(и),  если он, скажем так, является одновременно владельцем паспортов враждебной стороны?

Представляется, что без однозначных  ответов весь затеянный как бы высокоумный разговор – не более чем обыкновенное распотякивание  ни о чём.