Если коротко - в упрощении. Люди в реальном общении сокращают слова, унифицируют формы. Ну, например, разговорный финский не делает различия, "он" или "она" одушевленные или нет, хотя по классике надо бы. Но для простоты всё - se, как неодушевленное. А важнейшее для человека местоимение "Я" из литературного "миня" сократилось до "мя". В финском вообще с этим делом, как значится в вопросе - "сильное расхождение", и по тому, какие формы и лексику в разных ситуациях человек употребляет, носитель языка точно определит - товарищ вообще финн или так, где-то подучился.
Само собой, устный язык содержит еще и местные слова, зачастую заимствованные. Про определенное количество венгерских слов в закарпатской говирке не раз писала, и о причинах этого. Но недавно услышала, как и наши береговские мадьяры называют аиста - "лЕлек", потому что он украинский "лелека". Хотя вообще-то венгерский аист - "гоя", и где-нибудь под Будапештом его по-другому не назовут.
Ну и конечно, великий и могучий русский мат. Конечно, если раньше школота писала слово из трех букв только на заборах, то теперь в их распоряжении целый интернет, и мат уже вроде как тоже письменный. Но... Лично на меня мат в печатной или электронной форме не производит того впечатления, как высказанный к месту, с эмоциональным подъемом и фонетическими особенностями той или иной местности. Все-таки устный он язык по природе своей.