На фоне разговоров о научных революциях на пресс-конференции в Стокгольме, посвященной присуждению Нобелевской премии по химии в среду, женщина, представившаяся как внештатный радиорепортер из Китая, подняла руку в заполненном камерами, обшитом деревянными панелями зале и спросила, почему так много американцев получают Нобелевскую премию.
Семь из девяти лауреатов Нобелевской премии по науке на этой неделе связаны с американскими учреждениями, хотя не все родились здесь. За более чем 100 лет существования 264 победителя родились в Соединенных Штатах, а многие другие иммигрировали в США, чтобы проводить исследования в американских учреждениях. Следующей по величине страной является Великобритания, где родились 84 победителя, хотя по количеству победителей на душу населения она превосходит США.
Отвечая на вопрос репортера в среду, Горан Ханссон, генеральный секретарь Шведской королевской академии наук, сказал, что основными причинами являются финансирование и академическая свобода.
С середины 20 века Соединенные Штаты потратили огромные средства на фундаментальные или «фундаментальные» исследования, не заставляя ученых работать над проектами, цель которых - немедленное применение.
=========================
Эксперты по финансированию науки сошлись во мнении, что переизбыток американских лауреатов Нобелевской премии не случаен. Фундаментальная наука - это источник крупнейших долгосрочных достижений, и Нобелевские премии, как правило, признают эти открытия. Итак, если вы хотите узнать секрет сегодняшних Нобелевских премий, вам нужно заглянуть в прошлое.
«Эти призы являются индикатором отставания», - сказал Марк Кастнер, физик из Калифорнии, возглавляющий организацию под названием Science Philanthropy Alliance, которая работает с донорами над способами направления их пожертвований на фундаментальные научные исследования. «Они показывают нам, что мы делали правильно десятилетия назад».
=====================================
Сила американской послевоенной науки
Хотя Нобелевская премия по химии этого года признала только одного американского исследователя - немецкого происхождения Иоахима Франка - в тройке победителей, развитие криоэлектронной микроскопии - метода, лежащего в основе этой премии, - по-прежнему иллюстрирует выгоды, которые могут быть получены от фундаментальные научные исследования в США.
«Эта премия основана в основном на устойчивых достижениях в области крио-ЭМ, достигнутых в« золотую эру »финансирования фундаментальной науки в США после Sputnik», - сказал Джон Спенс из Университета штата Аризона.
Хотя большая часть работы проводилась в Европе, часть работы, проводимая в Соединенных Штатах, выиграла от благоприятного климата для фундаментальных научных исследований. Кастнер прослеживает этот климат до конца Второй мировой войны и до видения инженера и администратора науки Ванневара Буша, который возглавлял Управление научных исследований и разработок, курировавшее Манхэттенский проект.
В конце войны Буш подготовил доклад президенту, в котором большое внимание уделялось фундаментальным исследованиям, что в конечном итоге привело к созданию Национального научного фонда в 1950 году. Он занял позицию, согласно которой проведение фундаментальных исследований является обязанностью правительства. через университеты. Эта модель была закреплена в подходе США к финансированию науки после войны, одним из плодов которой стало обилие Нобелевских премий для исследователей в американских университетах.
«Ресурсы для умных людей, чтобы они могли попробовать творческие вещи, были там, потому что федеральное правительство было готово рискнуть», - сказал Кастнер.
Организация Кастнера стремится давать советы филантропам и увеличивать благотворительную поддержку фундаментальных исследований. «Он никогда не заменит федеральное финансирование, но он может делать то, что федеральному правительству делать не удается», - сказал он.
Директор Национального института общих медицинских наук Джон Лорш возглавляет агентство, которое финансирует около 11 процентов всех грантов NIH, включая работы многих прошлых и нынешних нобелевских лауреатов. Он сказал, что исторически около половины исследовательских фондов в агентствах NIH уходило на фундаментальные исследования, большая часть из которых финансировалась за счет грантов, инициированных исследователями, когда агентства финансируют идеи, которые выдвигают сами ученые.
В прошлом году он был одним из нескольких руководителей агентств, которые в соавторстве с директором NIH Фрэнсисом Коллинзом написали в журнале Science Magazine письмо, в котором подтверждали поддержку фундаментальной науки со стороны NIH. В нем конкретно упоминается криоэлектронная микроскопия как область преобразований, которая приносит «впечатляющую» прибыль на инвестиции налогоплательщиков.
Лорш также указал на создание его агентством нового механизма финансирования фундаментальных исследований в области технологий, который направлен на предоставление грантов физикам, инженерам и другим людям, которые сами не являются биологами, но которые могут разрабатывать базовые технологии, которые могут использовать биологи.
«Мы хотели найти способ поддержать те безумные идеи, которые изменят биологию в ближайшее десятилетие», - сказал Лорш.
Но если для воплощения безумных идей требуются десятилетия, насколько общественность понимает и ценит связь между финансированием фундаментальных исследований и научными достижениями?
=====================
Случай отсутствия возвратов
«Могут пройти десятилетия, прежде чем открытие фундаментальной науки приведет к прорыву с точки зрения приложений», - сказал Лорш. Поскольку практическое применение всех фундаментальных открытий не всегда сразу очевидно, добавил он, финансирующие агентства часто оценивают фундаментальные исследования, глядя на такие вещи, как количество и качество публикаций, вытекающих из исследований, производных технологий, патентов или сотрудничества.
=========================
Но понимает ли это широкая публика?
=========================
«Мы оказались невероятно неэффективными в распространении результатов фундаментальных исследований», - сказал Дэвид Хельфанд, астроном из Колумбийского университета, член правления некоммерческой организации Science Counts, которая стремится повысить осведомленность общественности и поддержать науку.
(Примечание редактора: Хельфанд также входит в совет директоров Американского института физики, который издает Inside Science.)
«Если вы спросите общественность об их взглядах на науку, большинство из них обязательно ответит, что им она нравится», - сказал Хельфанд. Но когда вы спрашиваете людей, что бы они сократили, если бы могли сократить любые дискреционные расходы, он добавил, что «научные исследования каждый раз выходят на первое место». Это намекает на разрыв между осознанием осязаемых результатов науки и медленным накоплением знаний, которые движут этими достижениями. «Люди любят открытия, но не платят за открытия», - сказал Гельфанд.
На этой неделе Хельфанд и его коллеги только что запустили тестовую кампанию, направленную на привлечение общественности, начиная с весны следующего года, в нескольких городах среднего размера, таких как Даллас, штат Техас, которые будут стремиться получить представление об отношении общества к науке, чтобы информировать общественность.
«Мы собираемся серьезно привлечь людей и посмотреть, примут ли они меры», - сказал Хельфанд.
Также прилагаются другие усилия, чтобы соединить точки.
Этим летом группа из Северо-Западного университета в Эванстоне, штат Иллинойс, опубликовала исследование, в котором были проанализированы 5 миллионов патентов США и 32 миллиона исследовательских статей со всего мира и предпринята попытка установить связь между ними. Выяснилось, что большинство новых патентов можно привязать к исследовательским статьям.
Другая группа из Калифорнийского университета в Сан-Франциско и институтов Гладстона изучила два разных препарата, недавно одобренных Управлением по контролю за продуктами и лекарствами, и использовала инструменты сетевого анализа, чтобы попытаться применить беспристрастный подход к увязке успеха этих препаратов с рядом исследовательских статей, которые привели к их одобрение.
«То, что мы обнаружили при анализе, было довольно неожиданным, - сказал Р. Сандерс Уильямс из Института Гладстона и Калифорнийского университета в Сан-Франциско.
Их работа показала, что в фундаментальных и клинических исследованиях новых лекарств участвовали тысячи различных исследователей из тысяч различных учреждений, которые опубликовали около 1500 статей, некоторые из которых были опубликованы много лет назад. «Большая часть этой работы была чисто фундаментальной наукой», - сказал Лорш.
По словам Уильямса, эта работа свидетельствует о необходимости финансирования широкой фундаментальной науки. «Все хотят профинансировать этот последний шаг, и немногие признают, что вы должны финансировать эту широкую базу», - сказал он.
«Если вы хотите лекарство от нерешенных в настоящее время болезней, на это потребуются десятилетия, это будет непредсказуемо, и для этого потребуется большая база».