Во-первых, надо отчётливо понимать, что Иван Грозный не был гуманным, как не был гуманным и век, когда он жил. Шла борьба за власть. Иван добивался большей централизации власти в своих руках. Его противники бились за ослабление царской власти, за усиление боярской вольницы. И здесь было не до сантиментов. Иван рубил головы. Его противники травили его самого, его близких. А ещё сочиняли всякие несуразицы. Открыл войну на пропагандистском фронте некто Курбский. Нагадив на родине, он сбежал в Литву, где сочинил якобы письмо - как теперь сказали бы "открытое" - к Ивану Грозному. Но предназначалось оно прежде всего для европейских дворов, где и распространялось. В этом письме много несуразиц, страшилок, на самом деле выдумок. Не отстал от Курбского папский нунций иезуит Поссевино. Когда Руси при очень неудачном внутреннем раскладе грозила ещё и война на два фронта, Иван Грозный предпринял нестандартный дипломатический ход. Он написал двусмысленное письмо римскому папе, которое в Риме поняли как желание креститься в католичество. Для этого "богоугодного" дела остановлены были воинственные поползновения поляков, а в Москву был отправлен Поссевино. Миссия его провалилась, поскольку на самом деле никто креститься в католичество не собирался, хотя встретили его и проводили достаточно ласково. Понятно, что рассказывал, а потом и написал в свей книжонке новоявленный креститель. Вдобавок, Московию в Европе совсем не знали, а как обо всём мало известном, сочиняли всякое. Это был уже, как теперь говорят, тренд. В который отлично вписались два проходимца Таубе и Крузе, послужившие и нам, и полякам, и даже султану. Были ещё поляк и дважды изменник Шлихтинг. немец Штаден, убежавший в Польшу опричник, итальянец Гваньини, комендант в польском Витебске, собиравший сведения у перебежчиков. Особенно старался пастор Одерборн, который в Московии не был, но сочинял исправно. Кое-что из этих "творений" стало источником для Карамзина и других историков XIX-ого века. В советское время, исходя из идеологической установки о неизбежности социалистической революции, по определению, кроме Петра Первого, нормальных русских царей не могло быть. Поэтому, отбросив уж совсем бредовые рассказы, советские учёные повторяли некоторые байки. Сегодня в деле демонизации "славно" потрудился и даже переплюнул предшественников в сочинении несуразиц некто Акунин в своей паскудной истории.