После ответов Елены Мамаевой и Дениса Тимофеева мало что можно добавить. Так что мой ответ будет несколько сумбурным и, видимо, чересчур философским.
Безусловно, только атеист и может быть по-настоящему нравственным. Верующие люди бывают нравственными, но не благодаря религии, а вопреки ей, благодаря тому, что они не являются верующими на 100%, что внутри у них еще остается атеист. Религиозная мораль основана на внешней мотивации — стремлении к награде и страхе наказания. Этический идеал религии — раб. А рабу не нужна никакая внутренняя мотивацию. Чувство справедливости, совесть, все составляющие нравственности будут лишь мешать рабу. От раба требуется лишь слепое послушание. Все остальное должно атрофироваться за ненадобностью.
Когда-то один человек учил, что любовь важнее жажды награды и страха наказания. И те, кого он учил, приговорили его к распятию на кресте за оскорбление их религиозных чувств. А после этого, когда он уже ничего не мог возразить, его самого объявили новым богом, начали проповедовать от его имени и в конечном счете назвали в его честь новую религию, которая продолжила учить всех быть рабами, учить всех, что страх важнее любви.
Каждый из нас рождается со способностью к сопереживанию, сочувствию. Даже у социопатов она есть, просто они способны полностью отключать ее. И в отличии от Бога, кармы и прочих высших сил, когда мы видим в других самих себя — это не иллюзия. Это следствие самых что ни на есть «грубых» физических законов, действующих в самой что ни на есть «грубой» материальной Вселенной. Каждый из нас как личность действительно является продолжением других людей и сам продолжается в других людях. В этом нет никакой мистики. Если понять это, то ты уже не сможешь уважать себя, не уважая других людей, не сможешь любить себя и при этом не любить других. Извиняюсь за пафос.
Конечно, большинство этого не понимают, будь они верующими или атеистами. Но в этом и нет особой необходимости, достаточно это чувствовать. А это зависит от воспитания и жизненного опыта. Тут у атеизма преимущество хотя бы в том, что он не учит людей быть рабами, не требует отрекаться от самих себя.