Какой политический строй наиболее приемлем для современной России?

Споры о том, какой политический строй для России был бы «желателен», в российской истории случаются никак не реже раза в 20-30 лет – это, по существу, центральный вопрос внутренней политики страны, как бы она не называлась. На вопрос о том, какой строй для России «приемлем», отвечать намного проще – здесь достаточно понять, что объединяет исторически существовавшие политические режимы в России, при реализации которых население страны относилось бы к существующим властным практикам, объявленным целям и государственной идеологии более или менее толерантно, без выраженного неприятия значительной частью граждан.

«Желательный» политический строй – это всегда вопрос о будущем, «приемлемый» - о настоящем. «Хороший» политический строй при этом – это всегда вопрос о прошлом, малоприменимый к политической реальности настоящего: как правило, восторженные отзывы о политическом прошлом всегда коррелируют с достаточно сильным недовольством населения этим режимом в то время, в которое он был реализован. Это касается даже тоталитарных обществ, которые отличаются высокой степенью лояльности граждан к властному режиму – недовольных в нем остается много, именно это обстоятельство требует от тоталитарного режима, при всей его поддержке миллионами активистов, содержания внушительного аппарата военизированных полицейских структур и политического сыска.

В XIX-XX веках периоды, в которых умеренная лояльность и толерантность населения к политической власти в стране, достаточно кратки. Среди них можно выделить вторую половину царствования Александра I (после ликвидации Негласной комиссии и возвышения Аракчеева), большая часть правления Александра II (видимо, до середины 70-х годов XIX века), финальные годы царствования Александра III, правление Николая II в 1909-1914 гг. В случае с советской властью это, видимо, периоды НЭПа в 1922-1926 гг. и достаточно короткий период 1964-1967 гг. – ожидание установления новой конструкции авторитарного управления после смещения Никиты Хрущева. В XXI веке в таком качестве можно рассматривать часть период части президентских сроков Владимира Путина, приходящихся на 2001-2007 гг.

По ощущениям, складывающимся и из работ историков, и из мемуарных воспоминаний, и из работ политологов, «терпимость» совершенно разношерстных политических режимов, перечисленных выше, складывается из нескольких обстоятельств – по крайней мере, это возможно предположить. В первую очередь, терпимость режима для населения – это периоды относительной децентрализации политической власти, вернее, неэффективность централизационных мероприятий и успешность (по разным причинам) развития местной социально-политической активности. То есть, терпимость к режиму напрямую связана с его готовностью, в свою очередь, терпеть автономную региональную активность, мало вмешиваясь в нее. Вторая предположительная составляющая – согласие политической власти на реализацию ранее представляемых общенациональных политических требований. Говоря упрощенно, население России проявляет терпимость к власти, которая пусть нехотя, пусть с оговорками, через силу, но все-таки начала движение к идеям, которые раньше традиционно властью блокировались по политическим соображениям. Терпеть готовы власть, отменяющую личную зависимость крестьян (крепостное право) после многих лет общественного консенсуса по необходимости ее отмены, власть, нехотя снимающую ограничения на предпринимательство (конец царствования Александра III), на легальную социально-политическую активность (Думы и реформы Витте и Столыпина), на предпринимательскую деятельность (НЭП), на мобильность населения и урбанизацию («реформы Косыгина-Брежнева), на смену поколений в элитах и развитие госсектора в экономике («ранний Путин»). Наконец, третья составляющая «власти, которую легко терпеть» - это экономический рост, отражающийся в увеличении потребления.

Необязательно «терпимая власть» должна стремиться, в понимании граждан России, именно к хорошим или по крайней мере разделяемым обществом целям. Население страны традиционно довольно анархично, привыкло иметь дело с относительно слабым по европейским меркам государством, до последнего времени в обыденной жизни мало зависело от налогового перераспределения, поэтому легко позволяет заниматься властям тем, чем они считают нужным заниматься. От «терпимой» власти общество обычно требует некоторого количества внимания к его нечасто провозглашаемым, но существующим политическим пожеланиям. Эти пожелания также не всегда вписываются в рамки гуманистической концепции, они могут отражать рост шовинистических, милитаристских или социалистических запросов, тем не менее, «терпимая» власть в понимании общества должна в некоторой степени, не забывая об интересах элиты, их удовлетворять. Наконец, Россия традиционно чувствует себя страной бедной вне зависимости от ее реального абсолютного или сравнительного богатства, поэтому «терпимый» политический режим ассоциируется с ростом материального благополучия. Важно, что такое благополучие в понимании общества должно достигаться им самостоятельно: при всем патернализме общества в России толерантно относятся в первую очередь не к щедрой власти, а к власти, не мешающей зарабатывать так, как принято в существующем обществе.

Повторимся, все это имеет лишь очень косвенное отношение к вопросу о «желательном» общественном устройстве. Периоды общественного консенсуса по поводу будущих реформ в России почти неизвестны, для страны характерна поляризация мнений на этот счет между разными частями элиты и разными крупными общественными группами/слоями/классами. «Терпимая» власть всегда не та, что «идеальная».