Вопрос требует двух уточнений. Во-первых, высмеивается ли царская власть в народных сказках. Во-вторых, под "монаршими особами" можно понимать очень широкий диапазон лиц.
Что касается высмеивания царской власти в сказках, то можно сказать, что это мнение, очень характерное для советского "школьного литературоведения". То есть идея эта из того же мешка, что и сентенции о вознаграждении Золушки по заслугам за трудолюбие и скромность, а бытовая сказка высмеивает глупых попов и помещиков как "классовых врагов" крестьянства. Народная сказка отнюдь не социально-политическая сатира.
Далее, "монаршими особами" можно при желании назвать и скандинавских конунгов (которые слушали саги) и просвещенных монархов эпохи развитого абсолютизма XVII-XVIII вв. (которые зачитывались французскими энциклопедистами, к примеру). По-видимому, вторые больше соответствуют нашему обычному представлению о "монаршей особе". Здесь хотелось бы привести два примера. Блестящий придворный, влиятельный королевский чиновник, сторонник философской партии Новых (т.е. считающий что современная ему культура, в том числе национальная, превосходит античную) Шарль Перро преподносит племяннице короля, принцессе Орлеанской знаменитые "Сказки матушки Гусыни". В сборник входит, например небезызвестные нам "Золушка", "Кот в сапогах", "Мальчик-с-Пальчик" и другие сказки. Во-вторых, Екатерина Великая, которая пожелала сама заняться делом воспитания внуков, принцев Александра (будущего Александра I) и Константина, написала для них поучительную "Сказку о царевиче Хлоре", в которой осуществила свой взгляд на воспитание добродетельного и просвещенного монарха.
Вообще нужно сказать, что в воспитании принцев и принцесс XVII-XVIII вв. литературно обработанные сказки (народные считались слишком грубыми), как и произведения древних авторов (Гомер, Геродот, Плутарх и прочие) преследовали дидактические цели . В целом мы наблюдаем здесь ту же картину, что и с воспитанием юных дворян, с той лишь, пожалуй, разницей, что вероятность появления своей "Арины Родионовны" была меньше. Все-таки будущий монарх, это вам не игрушки. И сказки Перро и сказка Екатерины сопровождаются поучительной моралью, и не являются развлекательной и детской литературой в собственном смысле слова. До начала XIX в. ребенок (и принц в частности) вообще не представляет собственной ценности, он лишь недоделанный взрослый, которого нужно воспитать в разуме и добродетели. По странному совпадению, реабилитация и детства и народной сказки начинается примерно в одно и то же время - в эпоху романтизма.