С одной стороны, англицизмы обогащают, с другой – они затрудняют понимание нашей речи. Обогащают они его в том плане, что у нас становится больше слов для обозначения некоторых новых понятий для новых вещей, которые приходят к нам, например, из западной культуры, или которые рождаются у нас. С точки зрения чистоты русского языка и его нормативности – сложнее, потому как, например, некоторые грамматические конструкции, которые, вроде бы, были не очень характерными для русского языка, начинают действовать благодаря активному воздействию английского языка, грамматических англицизмов. Я имею ввиду отказ от склоняемости названий фирм и марок. С другой стороны, в русском языке эта тенденция была давно, она связана с уменьшением склоняемости другого типа собственных имен – топонимов. Например, на вопрос: «Где получили квартиру?» надо сказать: «В Куркине», а народ все время говорит: «В Куркино».
Поэтому существуют некоторые универсальные тенденции, связанные с развитием коллективного русского языка. Эти тенденции объективные для коллективных языков, и для русского в том числе. Они активизируются благодаря воздействию английского языка, его грамматики как языка другого типа – аналитического. Но это все, на мой взгляд, укладывается в представление о динамике языка, о том, что русский язык меняется, становится немного иным, чем он был, скажем, сто или двести лет назад.
Наш язык развился из какого-то предыдущего состояния, иначе мы все говорили бы на том языке, который мы сейчас называем древнерусским. Мне кажется, что нет оснований для паники, но есть некоторое представление о норме, которое воспитывается еще со школы, и, скажем, является некоторым индикатором культурного уровня говорящего человека. Хотя гораздо более значимым индикатором является этичность его поведения, скажем, что он не врет и не ругается нехорошими словами. С другой стороны, у нас есть представление о профессиональных обязанностях человека. Тогда речь идет о том, что профессиональные журналисты должны владеть именно литературным вариантом русского языка, тогда в эфире федеральных каналов не возникнет проблем со склонением. Тут есть вопросы относительно эфиров именно федеральных каналов. Может быть, региональная диалектная окрашенность была бы хороша, но это немножко несбыточные мечты. У нас немного иначе двигается развитие литературного языка во взаимодействии с диалектами. С одной стороны, универсальные культурные требования, с другой стороны – профессиональные нормы. Они создают представление о том, что те же англицизмы оказываются избыточными. Например, совершенно русская фраза: «Распродажа дубленок в "Каляев"» строится со странной формой обозначения места этого магазина вещей. Но так говорят носители русского языка, причем массово. Я думаю, поэтому рекламный отдел этого магазина или изготовителя расположил такое объявление. Это уже вещи, на которые англицизмы влияют очень плохо, поэтому я посоветовала бы носителям русского языка обратить внимание на себя и на родной язык, а не поднимать панику из-за того, что грамматика другого языка влияет на наш отечественный язык.
Поскольку я исследователь и преподаватель русского языка, то есть я работаю с терминами научного стиля, проблема заимствования для меня не стоит. Наш научный стиль, наша терминология в значительной степени основана на так называемом интернациональном фонде, где русизмы и грецизмы – это, во-первых, старые термины, а во-вторых, корни латинские и греческие служат основанием для новейших терминов, поэтому мне кажется, что для людей, которые заняты в интеллектуальных профессиях, проблема англицизмов вряд ли должна стоять так уж остро.
Вопрос может быть только в том, что например, использование англицизмов непонятно для какой-то аудитории, тогда будьте добры учитывать, какой вы аудитории адресуетесь и тогда для нее не использовать большое количество заимствованных слов, в том числе англицизмов. Поэтому это тоже культура творчества, культура человека пишущего и говорящего, так что это вопрос профессиональной ответственности журналиста, преподавателя, людей других коммуникативных профессий, публичных людей. Поэтому лично я не боюсь англицизмов в русской речи, в том числе в своей речи.