Что вы думаете о скандале с феминистской рекламой Reebok #нивкакиерамки?

Журналистка Марина Ахмедова:

В связи с рекламной кампанией Rebook “Пересядь с иглы мужского одобрения на мужское лицо” у меня три коротких тезиса. Грубых. Нежным не читать.

1. Если хочется пересесть на мужское лицо, сядь на лицо своего папы.

2. Мужчина – как бы парадоксально это ни звучало – человек. Невозможно бороться за гендерное равенство, оскорбляя при этом человека в лице мужчины. Соответственно, ущемляя его права и, таким образом, нарушая равенство.

3. Никогда не надо путать индивидуальную глупость высказывателя со смелостью, оригинальностью и современностью его речей. В любой глупости может найтись и то, и другие, и третье. Хотя бы по причине ее неожиданности.

Журналистка Даша Дафна, не стесняясь в выражениях (это всё-таки личный телеграм-канал, а не официальный аккаунт):

Reebok навязывает отвратительную модель на самом деле. Проблема этой рекламы в том, что она ориентирована на совковых российских мужиков, для которых нырять в пилотку — зашквар. Она должна родить в их сердцах и кишечниках адское пекло, и — как мы видим по комментам — вполне с этой задачей справляется.

Но бля. Она не ориентирована на женщин. Она не говорит им — не бойся быть сильной, быть одной, не искать ни в ком защиты, зарабатывать больше мужа, не бойся кричать, истерить, не уметь готовить, не хотеть детей, не почитать отца и мать, если ты этого не хочешь. Она говорит им — ебись. Так, как это порицается в ссаной дворовой России девяностых, которая до сих пор живет у кого-то в головах.

Ассоциировать женщину с силой? Хм, а может лучше ассоциировать женщину с сексом?

Медиаменеджерка и телеведущая Тина Канделаки:

В истории с Reebok для меня непонятно только одно. С каких пор принуждение к оральным ласкам стали визитной карточкой сильной женщины, которая и является сутью рекламной кампании?

Садиться на лицо – это жест, который приписывают одной из китайских императриц, который она использовала, чтобы символизировать таким образом эру женского превосходства. Стоило маркетологам/пиарщикам Reebok ознакомиться с историей Китая, как они наверняка узнали бы, что эра эта была короткой, и если и подчеркивать женское превосходство, то совершенно точно не этим способом.

В современном мире, где мы хотим от мужчин уважения, стало появляться столько фейковых идей, которые выдаются за равноправие, что не я удивлюсь, если в скором времени кому-то придёт в голову насильственно использовать мужчин в качестве инкубаторов для детей. А чего, давайте уже мужиков беременными делать, чего ждём-то?

Я понимаю, что на продажах этот хайп не отразится. Сотрудники отдела маркетинга Reebok наверняка улыбаются и потирают ручки, ведь все, кому не лень, сегодня обсуждают эту кампанию, а зря. Все же надо быть умнее и не выливать каждую пришедшую на ум провокацию на раскалённые интернетом головы.

А от себя лишь добавлю, что западная компания Reebok #BEMOREHUMAN получилась очень мощной, в отличие от российского... опыта:

↖ “Мы меняем мир каждым примером нашего лидерства”. Галь Гадот, актриса.

↖ “Мы должны сделать наши плечи сильными, чтобы стоять на них”. Дана Гурира, актриса, писательница, драматургиня.

↖ “У меня нет границ. Моя сила неиссякаема”. Натали Эммануэль, актриса, продюсерка, адвокатесса.

↖ “Встаньте вместе. Двигайтесь вместе. Измените мир вместе”. Джиджи Хадид, модель, дизайнерка.

И последнее, вместо тысячи слов — хит вчерашнего вечера. Феминистическая кампания на Западе — “Никогда не извиняйся за то, что ты сильная”. Кампания в России — “Пересядь на мужское лицо”: 

...
Мне очень понравились сторис Юстыны Грачык, бойца MMA и вообще я даже за такие кампании, показывающие разных женщин, — но из-за идиотских слоганов обсуждают не это и тем более не переведённые англоязычные слайды, а маркетинговый провал Reebok на российском рынке вкупе с очередным ударом по имиджу отечественного феминизма.

Вслед за male-free кофейней/коворкингом, захватом Кремля в фотошопе или историей о том, как столичную феминистку Анну Ф. не пустили в барбершоп... и другими крайне сомнительными пиар-акциями феминистского движения. Ведь те, кто слабо осведомлены о феминизме и слышали о нём в лучшем случае на уровне новостей — а таких людей немало даже в обеих столицах, не то что в провинции, — и дальше будут среди первых ассоциаций с феминистками упоминать не “они борются за равноправие полов, за право женщин быть самостоятельными, умными и сильными”, а “они хотят сесть мужчинам на лицо, закрыть барбершопы, запретить порно и каблуки, а ещё требуют, как их, гендерных квот”.