Как вы относитесь к Ломоносову как к историку?

Как оценить вклад того или иного ученого? Я бы предложил несколько объективных критериев: создание школы, создание направления изучения/ дисциплины, создание методологии, открытие закономерностей, которыми пользуются потомки, написание фундаментального труда/ов, значительное влияние на современников, активное цитирование потомками. Сюда же можно включить и педагогические заслуги. Не обязательно все сразу, можно частями.

Как у Ломоносова с новейшими методами исследования или фундаментальными трудами по истории?

Исторические труды Ломоносова: «Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Перваго или до 1054 года…» (1766); «Краткой Российской летописец с родословием» (1760); «Описание стрелецких бунтов и правления царевны Софии». Что из этого скромного списка вам известно? Или, может, вы встречали цитаты из этих работ в работах современных историков?

Наиболее зрелая из двух обзорных монографий — «Древняя российская история», работа в 2 частях (21 глава) — посвящена легендарной части русской истории. Она представляет собой пересказ Повести временных лет со вставками из других источников, например, Тацита, Прокопия, Геродота и Страбона. Насколько эти ссылки уместны — вопрос, но, справедливости ради, стоит сказать, что это не его изобретение. Автор пытался создать аллюзию на Римскую империю, находя у нее много общего с Российской (что опять же сомнительный тезис). Вольнодумство, по его мнению, действует пагубно, а единоначалие — позитивно. Работа идеологическая, написана в стилистике панегирика (что, собственно, и нравится многим современникам; до недавнего времени было не комильфо писать в такой манере). Однако можно предположить, что отчасти эта мысль была унаследована Карамзиным, который также подчеркивал важность самодержавия для государства.

Важно отметить, что «Древняя российская история» является частью полемики о происхождении российской государственности, известной как споры норманистов и антинорманистов. В основе спора находится этническое происхождение первых князей, в т.ч. Рюрика. Ломоносов считал его славянином, а, соответственно, противники Ломоносова — Герхард Миллер, Фридрих Штрубе де Пирмонт, Август Шлецер — норманном (варягом, шведом). В наше время академические ученые считают этот спор бессмысленным, тогда как в среде любителей истории эта тема еще живет.

Теперь пару слов о Михаиле Васильевиче Ломоносове. В 1940-м году его имя было присвоено Московскому университету, и с этого времени начался процесс формирования образа великого ученого, благо Ломоносов, действительно, был многогранен в своих интересах. Смысл фокуса на Ломоносове понятен: время сформировало запрос на отечественных гениев, хотя науку в России XVIII – начала XIX веков делали иностранцы, преимущественно немцы. Была в биографии Ломоносова еще одна деталь, которая нравилась в сталинское время: этот человек изначально не имел ни покровителя, ни университета поблизости. В 1940-е его часто называли «поморским крестьянином», и для многих в 1990-е стало сюрпризом, что Михаил родом из зажиточной, можно сказать, «предпринимательской» семьи. Тем не менее, в сталинское время образ Ломоносова — это, в первую очередь, идеальный герой, пример для подражания провинциальным юношам, желающим посвятить себя науке.

Как следствие, десятки, если не сказать сотни, исследователей из разных наук в XX веке с большой охотой и символическим микроскопом в руках принялись изучать наследие Ломоносова. Разобрано всё, что можно разобрать, все архивы, письма, слухи, домыслы и даже анекдоты. Каждой шаг ученого, каждое его слово наполнилось важным смыслом и содержанием. Написано значительное количество статей, книг и монографий, посвященных Ломоносову.

И это значит, что весь вклад Ломоносова в историческую науку известен.

А теперь давайте посмотрим, что делали другие историки.

Пока Ломоносов писал свои исторические работы в кабинете на основании известных источников, Герхард Миллер, которого многие считают основоположником исторической науки в России, съездил в Сибирь и привез массу ценных сведений по этнографии, археологии, современному состоянию края. (Работать над историей Сибири было сложно, так как тема вызывала раздражение во власти).

Под влиянием Миллера историей стал заниматься князь Михаил Щербатов, написавший «Историю Российскую от древнейших времен», в которой он активно опирается архивные документы и летописные свидетельства.

В 1768 году Миллер начал издавать «Историю Российскую» Василия Татищева, которая представляет собой философско-исторический трактат и в меньшей степени основывается на источниках, чем «История Российская». Тем не менее, это весьма интересная работа, которая, на мой взгляд, вполне могла бы сформировать оригинальную историческую школу (но увы, не сформировала).

Август Шлецер ввел в методологию представление об исторической критике (помним, что критическое мышление — основа научного мышления).

Андрей Болотов оставил нам интересные записки очевидца про придворные нравы и русский быт второй половины XVIII века.