Почему в кавалерии пистолеты вытеснили копья, если из них все равно рекомендовалось стрелять в упор?

Прежде всего замечу, что частично этой темы я уже касался в одном из своих предыдущих ответов, когда рассуждал о коннице в эпоху Раннего Нового времени. Но ничего, повторюсь.

Во-первых, следует внести ясность в вопрос терминологического свойства. Так уж сложилось, что для современного русскоязычного (впрочем, не только) человека под словом "копье" может пониматься крайне широкий спектр древкового оружия. В общем-то, для многих всё, что имеет более-менее длинное древко и колющий наконечник - это копьё, а утилитарный разброс при этом может быть самый широкий. Это, мягко говоря, не слишком верный подход.

В ряде европейских языков (например, в английском и французском) есть чёткое разделение между различными видами копий. Так, английские термины spear и lance - это совсем не одно и то же. То же самое с французским une lance. Под словом lance следует понимать тяжёлое рыцарское копье, предназначенное для страшной силы таранного удара. Таким копьём физически невозможно орудовать, как пиллумом, рогатиной или даже пикой. Копьё это покоится на специальном крюке, который закреплён на нагрудной части кирасы и по-английски называется lance-rest. В свою очередь на самом копье есть специальное стопорное кольцо, во французской терминологии называемое arrêt de lance, которое не даёт копью проскальзывать назад при ударе. Таким образом, и вес самого копья, и нагрузка при ударе приходятся на спину, а не на руку всадника. И это по-настоящему страшное оружие, которому мало что можно противопоставить.

Такой тяжёловооружённый жандарм являлся абсолютным пиком эволюции подобного рода тактики: выше прыгнуть в этом плане было уже невозможно. Это рыцарство в высочайшей точке своего технического развития.

Во-вторых, сам ответ кроется в обстоятельствах, которые вытекают из двух противоположных типов ведения боя.

Жандармерия, делавшая основной упор на описанный мною рыцарский тяжёлый копейный бой, стоила просто каких-то шизофренических денег... По объему вложенных средств и сил их можно сравнить с какими-нибудь Воздушно-Космическими войсками. Жандарму ордонансовой роты уже было необязательно происходить из знати, но по факту большинство из них были выходцами именно из служилой аристократии. Это были люди, которые а) могли позволить себе такое снаряжение, б) с раннего детства готовились только к войне.

Отдельно стоит коснуться вопроса боевых коней. Подойдет для такого далеко не каждый конь даже среди тех, кого можно употреблять для войны. Это как сравнить СУ-57 и старенький кукурузник: в принципе, и то, и другое самолёт.

Для рыцарского боя требуются сильные, мощные, способные быстро брать разгон кони, желательно высокого роста. И к тому же - подчеркиваю - соответствующей психики. У себя в МВИО "Кавалерия", где мы занимаемся реконструкцией полноконтактных рыцарских турниров и готовим для них лошадей, мы убеждены, что по совокупности психических и физических качеств лишь одна лошадь из десяти подойдёт для подобных задач. И таких коней нужно было вырастить, воспитать, отобрать, а стоили они в буквальном смысле дороже рыцаря. Другого коня для этой службы употребить нельзя.

В то же время в противоположном углу ринга у нас имеются рейтары, у которых не такие дорогие доспехи, лошадки сильно попроще, запросы поменьше. Вопрос лошадей тут имеет принципиальное значение: таких безумно дорогих, вышколенных рыцарских коней, которые были на вес золота, тут не требовалось. Таких можно вооружить каждого несколькими пистолетами и сделать ставку на огневой бой.

Так что, мотивы отказа от рыцарской тактики были далеко не в последнюю очередь чисто экономическими: рыцарская конница требовала безумных затрат при не слишком уже внушительных выгодах. При этом из истории тех же Религиозных войн во Франции во второй половине XVI века мы имеем примеры как побед рейтар над жандармами, так и жандармов над рейтарами. Не надо думать, что огнестрельное оружие поставило точку в этом споре.

Однако - и это в-третьих - не надо думать, что и пистолеты стали каким-то чудо-оружием.

Если смотреть в глобальной перспективе, то кавалерия, делавшая ставку на огневой бой с использованием пистолетов, просуществовала крайне недолгое время. И то она при этом соседствовала с другими. Период, когда она натурально господствовала, был совсем коротким.

Обладая послезнанием, мы можем уверенно заявить, что тактика с опорой на огневой бой стала для кавалерии тупиковой. Прежде всего потому, что нивелировало главное преимущество конницы как рода войск: манёвренность и возможность нанесения шокового удара (как говорят французы, choc de cavalerie или charge de choc). Кроме того, постепенное насыщение пехоты огнестрельным оружием превратило перестрелку с ней в заведомо гиблое дело для конницы. Опираться на атаку в клинки, а не на стрельбу из пистолетов правильно призывал ещё великий Густав II Адольф.

В заключении следует сказать, что хоть кавалерия и стала постепенно возвращаться к активным действиям с использованием холодного оружия, но оружие огнестрельное с успехом продолжало использоваться кавалерией европейских армий. Ярким подтверждением тому служат гусары, конные егеря и другие виды легкой конницы, которым огнестрельное оружие было просто необходимо для службы на тех же аван-постах. Однако пистолету навсегда была уготована роль вспомогательного средства для эпизодического использования. Главным образом по причине низкой точности. Если для какого-то вида кавалерии (почти всегда это легкая конница) огнестрельное оружие имело действительно важное значение, то оно было длинноствольным: карабины или мушкетоны.