В чем главная опасность исторических фальсификаций?

Историческая фальсификация, равно как и фальсификация истории — странные термины. Для историков более очевиден термин фальсификация источников/ артефактов (например, «Константинов дар», документ, согласно которому якобы император Константин передал власть над Римом папам). Фальшивками также являются Краледворская рукопись Ганки, «Велесова книга», «Протоколы сионских мудрецов» и т.д.

Тартария, строго говоря, фальсификацией не является. Это топоним, появившийся на картах в то время, когда еще не было национальных государств, а картографы обозначали территории не столько по границам владений, сколько опираясь на собственные представления об исторических областях. Когда-то Тартария связывалась в сознании западных европейцев с Золотой Ордой и начиналась сразу за Волгой, но постепенно ее границы смещались все дальше на восток.

В дальнейшем эти старые карты стали изучать плохообразованные люди. Если есть карта, а на ней какая-то территория выделена, думали они, значит это «страна», «государство», просто от нас скрывают его существование. Фраза «от нас скрывают» обычно свидетельствует о непонимании человеком исторического контекста и желании хоть как-то объяснить непонятные ему факты.

Таким образом, в настоящем времени Тартария — это просто заблуждение. Да, люди редко отказываются от своих заблуждений, но надо отличать их от намеренных фальсификаций. В принципе, и фальсификации и заблуждения довольно быстро разоблачаются.

Опасность представляют популярные в наши дни причудливые способы интерпретации истории, в которых факты перемежаются с выдумкой или даже откровенным враньем. Их часто называют результатом постмодернистского поворота, в ходе которого под сомнение была поставлена сама возможность научного подхода к истории (исторический релятивизм).

Дальше — больше. Если историк не имеет физического контакта с прошлым, изучает его по источникам и артефактам, если научные интерпретации периодически подвергаются корректировке, быть может исторической правды не существует вовсе, думают некоторые? И если все происходит в нашей голове, то чем голова историка лучше головы какого-то любителя почитать летописи и предложить собственную концепцию?

Более того, академические историки говорят о появлении коммерческой истории и политизированной истории, в которых нарратив представляется либо как продукт для продажи, либо как инструмент влияния на массы той или иной политической силы. Определенную тревогу вызывает и эзотеризация истории, когда нарратив конструируется на основе каких-то «тайных» псевдодуховных «знаний». Все эти направления объединяются одним термином — фолк-хистори. Он включает в себя широкий спектр концепций, созданных непрофессионалами с позиций негационизма или исторического ревизионизма.

Смысл занятий истории — в непредвзятом, научном, всестороннем, методичном исследовании прошлого. Результат такого исследования часто оказывается непредсказуемым. Например, я не раз приходил к выводам, диаметрально противоположными тем исходным гипотезам, которые делались в начале исследования. При этом никакие новые факты или идеи, созданные профессионалами, не отменяют предыдущие концепции, а только дополняют, развивают или уточняют. Историк не ставит своей целью влиять на массы, куда-то кого-то вести или «управлять настоящим». Его мотивация простая — научный интерес, стремление узнать правду, а точнее ее часть, поскольку большего нам не дано.

Стремление же перепридумать прошлое, предложить вымышленную историю, как правило, объясняется либо заблуждениями автора, либо его желание славы, власти или материальных выгод.