Могли ли реформы середины 60-х годов изменить советскую политическую систему?

Это были экономические реформы, инициированные тогдашней властью и не затрагивающие политический строй. Никто из власть придержавших тогда и не помышлял об этом. К середине 60-х гг. партноменклатура ещё не готова была превратиться из простых управляющих общенародной собственностью в её хозяев-капиталистов. Не созрели условия в стране, и сама номенклатура ещё не осознавала с высоты своего положения возможностей открывающихся при таком превращении.

Но первый шаг к демонтажу политической системы, может быть сам того не ведая, сделал ещё Хрущёв. Развенчанием культа личности Сталина он сформировал в обществе соответствующий моральный климат и создал основу для крушения социалистической системы, на которую твёрдой ногой встали последующие ниспровергатели и сокрушители.

Косыгинские реформы с одной стороны позволили предприятиям стать более самостоятельными и реализовывать свою продукцию помимо плана. С другой стороны, предоставленная предприятиям свобода обернулась появлением теневой экономики. С появлением теневой экономики появился капитал. А где капитал там возможность использования теневых денег для коррумпирования государственных и партийных деятелей. Происходило постепенное разложение чиновников государственного аппарата.

Осознание негативных результатов реформы как то имущественное неравенство,  проблемы занятости населения, внедрения в сознание людей стандартов общества потребления, рост уровня коррупции отпугнуло верхушку КПСС от реформ.

Существовали и внешние факторы: обострившаяся конфронтация с Китаем и Албанией  и сложные взаимоотношения с США требовали жесткой централизации всех ресурсов.

И, наконец, известно высказывание Н. В. Подгорного: «На кой черт нам реформы, если нефть растет в цене».

Свою роль сыграли и события в Чехословакии 1968 г., где экономическая реформа чуть было не подтолкнуло общество к реформам политическим. После этого открытых дискуссий по вопросам реформирования в СССР тогдашняя номенклатура больше не допускала. Кстати, пропагандистское обеспечение ввода советских войск в Чехословакию обеспечивал небезызвестный Александр Яковлев – будущий сокрушитель СССР.

Таким образом, реформы не были доведены до конца и свёрнуты. «Но семена сомнений уже были посеяны и дали всходы…»

А.Н. Яковлев: «После ХХ съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды «идей» позднего Ленина. Надо было ясно, четко и внятно вычленить феномен большевизма, отделив его от марксизма прошлого века. А потому без устали говорили о «гениальности» позднего Ленина, о необходимости возврата к ленинскому «плану строительства социализма» через кооперацию, через государственный капитализм и т.д. (…)

Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработала (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и „нравственным социализмом“ - по революционаризму вообще.
Начался новый виток разоблачения «культа личности Сталина». Но не эмоциональным выкриком, как это сделал Хрущев, а с четким подтекстом: преступник не только Сталин, но и сама система преступна».