Думаю, что самое прекрасное в филологии— то, насколько синтетичной и емкой является наша область, как обширен и универсален ее инструментарий. Обладая умениями и навыками многоуровневого чтения литературного текста, можно качественно и глубоко приходить к диалогу с высказываниями на иных языках— живописи, кинематографа, скульптуры, даже архитектуры. Недаром Виктор Гюго в "Соборе Парижской Богоматери" соотносит книгу и здание— культурные высказывания на разном языке, но доступные для понимания тех, кто владеет ключом к восприятию их тайны, читает каменные своды или книжные страницы, и наконец, отвечает им…
В своей подборке поделюсь книгами, которые составляют профессиональный арсенал любого литературоведа или лингвиста, и что особенно важно для меня— еще раз доказывают своими содержаниями, что филология—это наука о тексте и связи. Слова со словом. Текста с текстом. Автора с читателем.
- М.М. Бахтин "Проблемы поэтики Достоевского"
Фундаментальный труд Бахтина играет значительную роль в формировании особого взгляда на тексты Федора Достоевского и на слово в целом. "Проблемы поэтики …" открывают читателю виртуозный пример владения техникой анализа литературного прозаического текста и параллельно обозначает уникальный взгляд на функционирование слова в тексте, его разнонаправленность, особое звучание (именно звучание— параллели с аудиальным и музыкальным воплощаются, например, в понятии полифонического романа).
Каждая мысль героев Достоевского ("человека из подполья", Раскольникова, Ивана и других) с самого начала ощущает себя репликой незавершенного диалога. Такая мысль не стремится к закругленному и завершенному системно-монологическому целому. Она напряженно живет на границах с чужою мыслью, с чужим сознанием. Она по-особому событийна и неотделима от человека.
М.М. Бахтин, Проблемы поэтики Достоевского, М.:Эксмо, 2017. С.122
Не менее примечательна идея диалогичности слова, его направленности к тому, что считается нормой, традицией, правилом и к тому, что рождается здесь и сейчас, в литературном произведении, к читательскому восприятию текста и его реакции. И хотя в заглавие научного труда вынесено имя Достоевского, рассуждения Бахтина затрагивают и формулируют гораздо более обширные феномены: явления сказа, пародии и стилизации мы можем встретить в литературе почти любого времени и у различных авторов.
Слово героя обрабатывается именно как чужое слово, как слово лица, характерологически или типически определенного, то есть обрабатывается как объект авторской интенции, а вовсе не с точки зрения своей собственной предметной направленности. Слово автора, напротив, обрабатывается стилистически в направлении своего прямого предметного значения.
М.М. Бахтин Проблемы поэтики Достоевского, М.:Эксмо, 2017. с.219
Вклад Бахтина в филологию в значительной степени полагает начало новому, актуальному сегодня интертекстуальному подходу, в основе которого лежит идея диалогичности слова в тексте и за его пределами. Интертекстуальность как самостоятельное явление сформулировала Юлия Кристева, французский философ-семиотик болгарского происхождения, о ее научной работе— в следующем пункте.
- Юлия Кристева "Слово, диалог и роман"
Эта работа, хорошо известная любому филологу, близка мне мыслью о центральном значении взаимосвязи не только слова, но текстов, целых художественных высказываний, между собой. Тексты не живут сами по себе, они всегда говорят друг с другом. И иногда даже друг о друге. Простая и красивая мысль, являющая гармоничное единство пестроты и цельности искусства, науки, литературы, воплощена в сравнении с мозаикой.
Любой текст строится как мозаика цитации, любой текст есть продукт впитывания и трансформации какого-нибудь другого текста.
Ю. Кристева. Слово, диалог и роман// Избранные труды. Разрушение поэтики. М.: Российская политическая энциклопедия, 2004. С.167.
Концепция интертекстуальности и сейчас широко используется в современной науке, открывает возможности разнообразия прочтений и интерпретаций художественных текстов, в том числе в отрыве от различных хронологических последовательностей, понятия о влиянии одного автора на другого. В этом случае читатель и сам становится автором— на основе своего читательского и культурного опыта он складывает собственную мозаику в процессе диалога с многообразием текстов, строит обширную сеть связей между ними, обнаруживает параллели, имеющие право на существование помимо "авторской воли". Это трудно поддающееся описанию ощущение себя в гуще бесконечного разговора (дискурса), который все множится, пополняется новыми высказываниями и крайне редко исчерпывается…
Не всем близка теория интертекстуальности, не всегда она уместна в отношении исследуемых произведений (особенно в контексте историко-литературного подхода). Читатель всегда выбирает, какую роль он сыграет в общении с произведением— собирателя мозаики, знатока цитат и символов, или кропотливого историка, тонко ощущающего созвучие академического издания и самого первого черновика будущего романа. Выбор обязательно случится, но только в том случае, если человек научится работе с литературным текстом, сможет разглядеть его глубину и причудливое устройство. Следующий пункт моего скромного списка адресован тем, кто учит касаться текста и говорить с ним— учителям литературы.
- Е.С. Абелюк "Практика чтения"
В основе пособия Евгении Семеновны Абелюк лежит концепция медленного чтения— вдумчивого и внимательного осмысления композиционных подробностей, содержательных деталей литературного текста. Достичь такой филологической зоркости можно, используя так называемые точки удивления.
Ребятам предложено слушать и записывать те вопросы, которые возникают по ходу слушания. Перед каждым поставлена задача: «учиться удивляться», т.е. стараться не проскочить мимо каких-то «странных» вещей, пусть и кажущихся случайными.
Е.С. Абелюк, Практика чтения.М.: Высшая школа экономики, 2016. С. 29.
Строя занятие вокруг работы с вопросами, которые возникают у ребят, педагог рискует не сохранить урок в рамках стандартного академического часа, но подобный подход представляется результативным с точки зрения обратной связи: через поиск ответов на поставленные совместно с учениками вопросы, учитель создает условие для разнообразия прочтений и пониманий, что называется в методике, "идет от детей", т.е., высвечивает актуальные для читателей аспекты содержания и устройства произведения, а также узнает много нового и порой неожиданного для себя в прочтении хорошо знакомого ему текста.
Цель практики медленного чтения— формирование "профессионального читателя", способного получить не только эмоциональное, но и интеллектуальное удовольствие от чтения текста. Градация читательских уровней, которую выстраивает Е.С. Абелюк в своей работе, можно назвать многофункциональной. Пожалуй, при должном обобщении, ее можно использовать и для определения компетенций зрителя в кино/театре, возможно, даже слушателя, предпочитающего структурно упрощенную или сложную в многообразии форм, музыку.
- Ю.М. Лотман "Семиотика кино и проблемы киноэстетики"
Эта книга (или как определяет сам автор, брошюра) Лотмана открывает возможности использования механизмов восприятия и интерпретации за пределами литературных текстов. Соотнесенность литературного и кинематографического в научной работе наводит на мысли о структурной общности кино-и литературного произведения. Точки соприкосновения возникают, например, на поэтическом уровне:
Фотография (наиболее полный пример
иконизма) в кинематографе приобретает свойства слова. <…> Употребление изображения как
поэтического тропа: метафоры, метонимии <…>
воспроизведение в зримых образах словесных каламбуров, игры слов – все это типичные
проявления того, что изображение в кино получает не свойственные ему черты словесного
знака.
Ю.М. Лотман, Семиотика кино и проблемы киноэстетики.Таллин: Ээсти Раамат, 1973. С. 23.
Рассуждение Ю.М. Лотмана о семиотике кино насыщено примерами из образцов творчества отечественных и зарубежных режиссеров, а тезис о кинематографе как уникальном, специфичном виде текста вновь впечатляет возможностями филологического, текстового подхода для диалога даже со сложными, синтетическими видами искусства.
Наблюдения за кинематографом в соотнесенности с текстовыми явлениями имеют место, например, в более поздних научных работах, например, в монографии М.Б. Ямпольского "Память Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф", что еще раз подтверждает актуальность взгляда на различные культурные тексты, в т.ч. через призму литературы и языка.
Мой список включил в себя не слишком много примеров, и все они прекрасно знакомы каждому профессионалу, но надеюсь, что обратясь к нему, каждый сможет освежить в своей памяти нечто из содержания этих чудесных книг, а быть может, даже загорится желанием перечитать что-то из давно усвоенного, но все же такого ценного, всегда актуального знания :).