Пробежав глазами предыдущие ответы на вопросы, не увидел ничего серьезного по теме, тем не менее это до сих пор дискутируемый учёными вопрос - какова степень влияния, скажем так, синкретических религиозно-философских доктрин XIX века на немецкий национал-социализм. Работы на тему выходят до сих пор (в прошлом году на "Горьком" опубликовали
рецензию на вышедшую в 2015 году работу Эрика Курландера), взгляды на проблему подвергаются регулярной ревизии и пересмотру - в общем, нормальная академическая жизнь.
Вопрос этот, как видно из продолжающейся по сию пору еще с конца 1940-х гг. (с первых публикаций на эту тему Адорно, Юнга и других авторов) дискуссии и по тому, какую реакцию его формулировка и разные ответы (от учёных до обывательских) на него за последние 80 лет дают самые разные люди, от лево-прогрессистских профессоров до чилийских дипломатов-эзотериков и бывших сотрудников разведки (один из авторов "Утра магов" Жак Бержье, вернее, уроженец Одессы Яков Бергер был оперативником французских разведорганов), далеко не прост и не имеет односложного ответа и бинарной оппозиции "была/не была".
Начнём с того, что зададимся вопросом: лежат ли в корне теософии предрассудки, вернее, целиком ли это течение философско-эзотерической мысли основано на предрассудках? Безусловно, очень легко её (как далеко не самый качественный пример духовного наследия человечества), а затем и весь духовный опыт нашего биологического вида записать в предрассудки, но такая примитивно позитивистская трактовка во-первых убога и малопочтенна (примеров вульгарного позитивизма мы можем найти множество в том же нацизме, коммунизме и прочих людоедских идеологиях с момента зарождения самих идеологий), во-вторых, она не объясняет ни природу самих этих явлений (или сводит всё к примитивному биологизму или социологизму, а то и подавно к желанию властвовать над себе подобными или наживаться на них), ни природу потребности человечества в концепциях, выходящих за рамки чувственно познаваемого опыта - хотя религиозное, духовное имеет в своей основе и эволюционное, и социальное начала. Между тем, теософия была одной из попыток дать ответ на жажду такого опыта в условиях того мира (то, что такая жажда имела место, говорит хотя бы быстрота и широта распространения теософии и дочерних по отношению к ней течений мысли наряду с иными концепциями, бывшими в то время в ходу). Можно долго спорить, что в текстах и словах Е. Блаватской, А. Безант, Ч. Ледбитера и других теософов было выдумкой, что было попыткой совместить несовместимое ("православный целитель произведёт диагностику кармы" - пример как раз такого рода и именно с теософскими корнями), что было добросовестным заблуждением или злонамеренным введением в заблуждение, а что - зернами подлинного духовного опыта. Тем не менее, теософия оказала очень обширное и противоречивое влияние на европейскую эзотерическую традицию того времени и даже шире - на искусство, литературу, политику. Что еще важно подчеркнуть: появившись в Европе и Америке, теософия оказала влияние далеко не только на те сообщества, из которых потом вырос немецкий национал-социализм. Это было всеевропейское явление, не исчерпывающееся лишь Германией - элементы теософских доктрин были позаимствованы множеством самых разных людей, их следы можно видеть много где, от позднеосманской мистики до анархо-тамплиеров А. Корелина и его последователей в 20-е гг. XX века в раннем СССР (работавших при доме-музее П. Кропоткина в Москве, а затем в Ленинграде и Нижнем еще Новгороде). Уже поэтому теософию можно объявить "праматерью" чего угодно, от символистов до отечественных писателей фантастов вроде тех, кто активно публиковались в издательстве "Молодая гвардия" (что отчасти, кстати, верно, но это за рамками ответа на ваш вопрос).
Уточним ваш вопрос еще раз, задав два уточняющих: во-первых, в какой действительно степени повлияла на немецкий национал-социализм теософия, можно ли проследить это влияние и степень заимствования теософских доктрин и их отдельных положений нацизмом; и, во-вторых, насколько сами нацисты были готовы или желали признавать в своем интеллектуально-философском наследии (тоже дискутируемый вопрос - с одной стороны, общим местом давно стало вешать на нацизм ярлык чего-то вульгарного, толком не разработанного и не оформленного строго в какую-то стройную и относительно непротиворечивую систему, с другой - это как-то совершенно не объясняет, почему среди нацистов оказалось столько много немецких интеллектуалов - ведущие писатели, философы, врачи, учёные и даже богословы и Нобелевские лауреаты, не говоря уже о том, что костяк СД и гестапо состоял из дипломированных юристов со степенями докторов юриспруденции) какие-то теософские или вообще эзотерические или оккультные корни.
Когда-то давным-давно, когда этот сервис назывался TheQuestion, я написал здесь ответ на вопрос "Откуда в национал-социализме появилась свастика", где я проследил путь на знамёна национал-социалистов их главного символа - на символическом уровне влияние теософии вполне наглядно. Но воспринята ими была не только свастика, правда путь этих заимствований был довольно извилистый, а семена этих идей упали на уже давно готовую почву. Эпоха модерна, романтизма была характерна тем, что европейские народы начали заново осознавать себя, искать какие-то свои фундаментальные основы в своей древней истории, явлениях культуры, дошедших сквозь века - это было всеевропейское явление, далеко не только немецкое. В германских государствах это явление наложилось на культурные, социальные и политические процессы - жители многих немецких государств потихоньку начинают себя ощущать членами некоего большего единства, нежели конфессиональное или в рамках подданства конкретным государям. Развивающиеся параллельно новые социально-политические идеи, течения и движения (ведь одновременно с национальным подъёмом в Германии появляется, например, марксизм, анархисты участвуют в революции 1848 года, а первая попытка объединённой германской государственности была порождена либеральными политиками), а также актуальное травматическое прошлое немецких народов - например, поражения наполеоновской эпохи, французская оккупация германских земель - вызывают к жизни попытки всеобъемлющего ответа на эти вопросы у тех, кто не разделяет ни социалистических и иных левых идей, ни либерализма. Ещё своеобразнее ситуация в Австрии - в XIX столетии, особенно во второй его половине немецкие подданные Габсбургов начинают себя ощущать меньшинством в своей стране, при этом видят себя в очень странном положении - с одной стороны, они вроде как "государствообразующая нация", их монарх - немецкий князь, говорящий на немецком языке, на котором официально говорит империя. Но либерализация общественной и политической жизни в монархии Габсбургов будто снимает с глаз германоговорящих подданных империи покров - они видят, что окружены другими народами, зачастую не испытывающих дружеские чувства к немецкому языку и культуре, добившиеся или добивающиеся расширения своих прав и автономии. Возникает два противоположных взгляда на то, что такое немецкий народ, немецкая нация, и на то, где должен быть центр немецкого единства. "Великогерманский" путь - это (неожиданно) проект объединения немецких земель вокруг габсбургской Вены, "малогерманский" - вокруг Прусского королевства, стремительно набирающего силы и, наконец, после ряда побед (в том числе над бывшим сюзереном-императором) провозглашающего себя центром новой немецкой империи. Но то, что нам кажется "немцами", единой общностью, в то время только начинает оформляться, и над "духовными основами" бытия новой нации размышляют многие. Часть таких людей стали называться "фёлькише" (не думаю, что слово "народники" для перевода этого термина - подходящее, т.к. в российской истории были свои народники, радикально отличавшиеся от немецких и австрийских фёлькише). Так же, как деятели искусства - поэты, писатели, музыканты, художники - мыслители этого направления начинают обращаться к теме германской праистории и даже конструировать из имевшегося у них материале какие-то свои вариации этой праистории (что вполне было оправдано уровнем знаний и состоянием науки и научной мысли того времени) для того, чтобы показать единомышленникам: вот то, что нас объединяет, делает нас непохожими на других и лучше других, и вот что должно быть фундаментом нашей возрождающейся (так они понимали) германской общности. И это оказывается очень удачной почвой для тех семян, которые несла в себе победно шествовавшая по миру теософия - идеи о существовании некой единой древней расы, подвергшейся упадку, о том, что эта раса обладала высоким духовным потенциалом, следы которого еще существуют в этом мире, о славном древнем прошлом и т.п. Поэтому помимо прочих не чуждых мистики людей эти идеи были очень естественным образом и очень быстро заимствованы фёлькише-националистами, правда со своими поправками - в этот сеттинг оказалось очень удобно встроить руны, древнегерманский пантеон, древнюю расу назвать арийской, а те расы, из-за которых древние условные "атланты" жертвою пали в борьбе роковой, объявить предками тех, кто наиболее раздражал тогдашних немецких националистов (прежде всего в многонациональной Австро-Венгрии) - славян и евреев. Отсюда удобно прослеживается цепочка от первых "арисософских" (несмотря на то, что этот термин имел вполне прикладное значение - так называлось учение одного из гуру фёлькише-националистов Гвидо Листа, воспользуемся этим словом для обозначения всех националистических движений, так или иначе воспринявших теософские идеи) сообществ Австро-Венгрии к партии немецких национал-социалистов (в Австрии до Первой мировой войны тоже недолго существовала партия с таким же названием).
Другой вопрос - а как сами национал-социалисты думали обо всем этом? Они это целиком и полностью отрицали - причем не только на словах, но и на деле они демонстрировали, что ничего более далёкого от национал-социализма чем эзотерические фёлькише-идеи прсто не существует. До сих пор нет убедительного ответа на вопрос, был ли сам Гитлер в пору своей венской юности членом какой-нибудь фёлькише-группы или разделял эти идеи (хотя наверно их книжки и журналы он читал). Но став вождём своей партии, он последовательно и жестко утверждал: нет, ничего общего между ЕГО национал-социализмом и всеми этими "эзотерическими" группками нет и быть не может, они - не мы, они - это анти-мы. Ибо, как он говорил, движение и партия - это не религиозная группа или церковь, это именно политическое движение, его цели - политические и достижение этих целей предполагается только политическими путями. Он демонстрировал постоянно своё полное презрение фёлькише-деятелям (в том числе считая их пустозвонами и неудачниками). Он последовательно и жестко дезавуировал слова и действия своих фёлькише-сторонников, которые пытались воспользоваться "франшизой" национал-социализма для проталкивания своих идей. После прихода к власти нацисты применяли репрессивные меры против фёлькише и "оккультистов свободных профессий", особенно если они как-то пытались связать свою деятельность со становлением национал-социализма (известны репрессивные акции по отношению к Рудольфу "фон Зеботтендорфу", отставному козы барабанщику из мюнхенской фёлькише-группки "Thule Gesellschaft" или к патриарху австрийских фёлькише "Йоргу Ланцу фон Либенфельсу" - их имена даны в кавычках потому, что это присвоенные титулы и имена, претенциозные псевдонимы), самой сильной акцией были аресты оккультистов после полёта Гесса в Англию и полный запрет на эту деятельность. Единственным из верхушки нацистской партии, который поначалу относился ко всему этому серьезно, был Генрих Гиммлер, но 1) надо все же четко понимать, что этот человек стал одним из топ-наци примерно к концу 30-х гг., в 1933 его позиция в партии мало что собой представляла (да и относились к нему прочие нацисты как к белой вороне, или "Хайни-курице"); 2) пик его увлечения фёлькише-идеями и фёлькише-шарлатанами пришёлся на середину 30-х, а затем более-менее схлынул: это было, когда при нем состоял в качестве советника по духовным делам полупомешанный австрийский авантюрист Карл-Мария Вилигут, и когда в 1935 году он взял под своё крыло основанный голландским псевдоисториком и -филологом Г. Виртом "Институт "Наследие предков"" (в котором собрал горстку единомышленников - они были примерными аналогами современных "волхвов" современного славянского неоязычества, только их "Велесовой книгой" была псевдофризская "Хроника Ура-Линда"). Но к 1937 году Вилигут (на пике карьеры СС-бригадефюрер Карл Вайстор) был разоблачён и отставлен, а институт "Наследие предков" вместо выгнанного с должности Вирта возглавил профессор-индолог Мюнхенского университета и его будущий ректор В. Вюст (т.е. даже такой романтик как Гиммлер предпочёл, чтобы эту институцию возглавляли обычные академические учёные).
Т.е., подытожив, можно сказать - да, в анамнезе национал-социализма были следы воздействия теософии (причем не прямые, а опоследованные несколькими поколениями тех, кто лишь частично заимствовал теософские идеи, и по-своему их переработавшими), но сами нацисты начиная с Гитлера не только отрицали эти элементы своего наследия, но и резко себя противопоставляли увлечёнными эзотерическими идеями фёлькише-националистам.