Я до сих пор занимаюсь математикой. Конкретнее — вещами связанными с теорией вероятности и математической физикой. В дальнейшем это может быть использовано в информатике, компьютерных и общественных науках. Хороший пример — случайные графы. Структуры, в которых есть узлы, и они соединены между собой какими-то связями случайным образом. Исходя из этого, можно думать про структуру знакомств всех людей в мире, про Интернет.
Никакого оборудования мне в работе не нужно: компьютер и лист бумаги. У математиков вообще нет особых потребностей. Может, это одна из причин, почему математика в России до сих пор неплохо существует по сравнению с другими науками. Так что я не против вернуться в Россию, если бы была работа аналогичная той, что я могу найти здесь. В России ученый может найти какие-то оазисы, но это гораздо менее стабильно, чем на Западе.
Одно время я занимался математикой в Петербурге, работал. Это была инициатива Станислава Смирнова, моего женевского научного руководителя. Он получил мегагрант и организовал там исследовательскую лабораторию имени П.Л. Чебышева. Она до сих пор работает и развивается, но её финансирование определяется лишь на год вперед. Всё зависит от того, получит она новый грант или нет. В то время как здесь у меня контракт на три года, хотя позиция и не такого высокого уровня – я просто постдок.
Очень трогательно.