С младших классов я хотел стать хирургом. В детстве смотрел сериал "Скорая помощь" – как самоотверженные хирурги спасают жизни. Мне казалась профессия врача настолько возвышенной: ты совершаешь подвиги, и это часть твоей работы. Розовые очки слетели на старших курсах. Выяснилось, что за этим героизмом стоит порой склочный коллектив, личные качества отдельных докторов. Сверху вода, красиво, пляж; а поплывешь — камни брюхо царапают. Увы, современная действительность такова, что хирурги особо никому не нужны, оперирующие — тем более. Нужны хирурги, которые очень хорошо подчиняются и работают с бумагами. Один раз мне старший товарищ объявил: «Зачем тебя учить? Чтобы ты мне конкурентом был? Чтобы не я эти операции делал, а ты их на себя взял? Зачем мне это нужно?». В фильмах и мемуарах всё красиво, героично и благородно. А в жизни — львиная доля пациентов бомжи, люди, которые очень негативно к тебе относятся, асоциальные лица, которые хамят, оскорбляют и даже унижают. Это во всем мире.
Как и все врачи, я спасаю жизни, как бы пафосно это ни звучало. Но больше всего я помню один случай. Я работал хирургом в областной подмосковной больнице: голодный, вспотевший хирург в мятом хиркостюме — обычный серый специалист. К нам поступила женщина, оперировал заведующий. Мы обнаружили закупорку сосудов, питающих кишечник. Это смертельно в условиях районной больницы: обычно операция заканчивается, пациент обезболивается и в течение суток-двух умирает. Я возразил — давайте попробуем тромб убрать. У меня не было опыта, у больницы — оборудования. Заведующий отказался оперировать, сказал: «Я дам тебе ассистента – ты берёшь всю ответственность на себя и оперируй, если хочешь».
У этой женщины была дочка-первоклашка. Я до сих пор её помню: глазки, косички. Простая семья, женщина — продавщица в магазине. Я попросил сестер устроить на пару дней какую-то палату для девочки, потому что жить ей было негде, у неё только мама. Не в детдом же сдавать. И вот она подходит ко мне перед операцией и с совершенно серьезными глазами берет за халат: “Доктор, а это правда, что мама умрет?” И как-то у меня это засело в голове. В медицине жесткая субординация, почти военная, но глаза этой девочки мне позволили настоять на своем, жестко нарушая правила.
Я прооперировал, и женщина выжила. Какое-то время я ежегодно получал от нее на день рождения открытки, они приходили в больницу, я уже не работал там, а они всё приходили. Она была очень бедной женщиной, но подарила мне, как теперь говорят, взятку. Маленький дешёвый трехзвездочный коньяк. Он до сих пор у меня дома стоит в серванте на самом видном месте, нетронутый, уже больше 7 лет.
Этот случай напоминает мне о том, что не зря я у кого-то тогда отнял победу, поступил, закончил, учителя не зря на меня потратили силы, и, может быть, я все-таки правильно выбрал свою специальность.
Очень трогательно.