Какой была бы реальность без внушения людям, что Бог мучает грешников после их смерти?

Размышления об аде - трудная стезя. Надо быть хорошо подготовленным, иначе можно зайти не туда. Исключительно с целью не ставить точку на такой, расплывчатой, неопределенной ноте добавлю цитаты

Бердяев:

Невозможно примириться с тем, что Бог мог сотворить мир и человека, предвидя ад, что он мог предопределить ад из идеи справедливости, что он потерпит ад как особый круг дьявольского бытия наряду с Царством Божьим. С божественной точки зрения это означает неудачу творения. Ад объективированный, как особая сфера вечной жизни, совершенно нетерпим, немыслим и просто несоединим с верой в Бога. Бог, сознательно допускающий вечные адские муки, совсем не есть Бог, он скорее походит на дьявола.

Вера в Христа, в Христово Воскресение и есть вера в победимость ада. Вера же в вечный ад есть, в конце концов, неверие в силу Христа, вера в силу дьявола. Вне Христа трагическая антиномия свободы и необходимости неразрешима, и ад в силу свободы остается необходимым.

Митрополит Сурожский:

Иуда предал Христа, и когда он увидел результат своего действия, то потерял всякую надежду; ему показалось, что Бог его уже простить не может, что Христос от него отвернется так, как он сам отвернулся от своего Спасителя; и он ушел...

Часто нам думается, что он ушел в вечную погибель; и от этого у нас – может быть, недостаточно – содрогается сердце и ужасается: неужели он мог погибнуть? К Петру пришли другие ученики, они его взяли с собой, несмотря на его измену; Иуда среди них был какой-то чужой, нелюбимый, непонятный; к нему, после его измены, никто не пошел. Если измена Иудина случилась бы после Воскресения Христова, после того, как ученики получили дар Святого Духа, думается, что они не оставили бы его погибнуть в этом страшном одиночестве, не только без Бога, но и без людей. Христос не оставляет никого... И как бы ни страшно было думать об Иуде, о том, что его слово погубило Бога, пришедшего на землю, однако где-то должна в нас теплиться надежда, что бездонная премудрость Божия и безграничная, крестная, кровная Его любовь и его не оставит...

Не будем произносить и над ним последнего, страшного суда – ни над кем. Как-то, много лет тому назад, светлый русский богослов Владимир Николаевич Лосский, говоря о спасении и погибели, закончил свое слово надеждой; говоря уже не об Иуде, не о Петре, ни о ком из нас, он сказал о сатане и о споспешествующих ему ангелах, что мы должны помнить, что на земле, в борьбе за спасение или за погибель человека, Христос и сатана непримиримые противники; но что в каком-то другом плане и сатана, и темные, падшие духи являются тварью Божией, и Бог Свою тварь не забывает...

**

Но считаю должным предупредить, в этих цитатах каждое слово имеет значение, и что эти цитаты извлечены из контекста, который на самом деле неразрывен. Если вы посчитаете, что они содержат некоторый ответ на ваши мысли, удостоверьтесь многократно, что вы поняли именно то, что говорят авторы, а не то, что хочется понять.