Раз мы можем лгать, значит наш язык оторван от бытия и не определяется им. Вероятно, привычный нам язык появился сравнительно недавно, после Потопа. То есть, мы получили его в наследство от другой, погибшей цивилизации, вместе с частью их памяти по механизму реинкарнации. До катастрофы мы были "человеком умелым", то есть владели безмолвным знанием о всём без разговора.
Со временем бытиё подчинит себе наш язык, но сейчас слова лишь неопределённые указатели.