Истоков этого влияния несколько. Но главных — три. Во-первых, это крайне неблагоприятная для Петра обстановка в тогдашней России, враждебное окружение: Софья, Милославские, стрельцы. Все это отталкивало Петра от следования традициям отцов. Ненависть к старой Москве, Кремлю, где сидели его враги, — все это толкнуло Петра в другой мир, в иную сферу: к западным образцам, иному образу жизни и т.д. Знакомство с иностранцами, с жизнью Немецкой слободы усилило его тягу к европейскому миру. Во-вторых, это военное и военно-морское дело, которым увлекся с ранних лет Петр, и особенно кораблестроение. Учась у голландских корабелов, царь проникся многими навыками, мыслями и идеями, на которых был построен их мир: прагматизмом, уважением к труду и знанию, достижением индивидуального успеха за счет достоинств усовершенствованной личности. Той личности, которая, постигнув законы разных наук, строит корабль — чудо тогдашней техники, способное вопреки слепым силам природы двигаться против ветра и достигать вожделенной гавани. Посещение царем Голландии и Англии закрепило это впечатление юности, сделало Петра неисправимым «западником». И, в-третьих, увлечение Европой правильнее называть желанием модернизационного развития России. Медленно, но все же упрощались поездки между странами, все больше товаров и технологий привозилось в Россию. Алексей Михайлович, отец Петра Первого, активно приглашал иностранцев и Немецкая слобода — следствие его заинтересованности Европой. А близкое знакомство с завезенными товарами европейцев наглядно демонстрировало очень существенную техническую отсталость России. Понять это было не сложно. Достаточно было увидеть посуду, одежду, мебель, книги, привозимые европейцами. И цари это видели. Не было вопроса о том, использовать или нет эти товары и перенимать ли технологии — вопрос заключался в том, как перенимать. Знакомство с производством (корабельным) и европейское путешествие Петра сформировали у молодого царя убеждение в необходимости срочных и тотальных преобразований.