Почему в ужастиках в схватке с монстрами выживает всегда женщина?

Один из важнейших мотивов хоррора - уязвимость. Если зритель чувствует уязвимость персонажа перед антагонистом/явлениями, то ему передаётся чувство тревоги, являющееся важным усилителем впечатлений от просмотра. Стоит также отметить, что в 60-х, 70-х и даже 80-х восприятие женщины весьма отличалось от современного, и вполне умещалось в компактном словосочетании "слабый пол". И если даже вооружённый до зубов морпех гибнет от рук маньяка или монстра, то каковы шансы у безоружной девушки без какой-либо боевой подготовки?

Со временем использование этого образа превратилось в классический хоррор-троп, получивший название final girl. Наиболее наглядно и частотно он используется в слэшерах (как классических, вроде "Хэллоуина" и "Пятницы, 13", так и в современных, например, в "Парке резни" Мики Китинга). И хотя слэшеры часто обвиняют в мизогинии, троп final girl стоит рассматривать скорее как эволюцию архетипичного образа damsel in distress (дева в беде), изображающего миловидную девицу, беспомощно ожидающую, когда её спасёт храбрый и умелый герой. В отличие от "девы в беде", "последней девушке" неоткуда ждать спасения, вокруг неё - расчленённые трупы и неминуемая смерть, материализовавшаяся в виде серийного убийцы. И несмотря на то, что шансы на спасение стремятся к минус бесконечности, она принимает бой вместо того, чтобы сложить голову и умереть. И там, где грубая сила терпит крах, находчивость (сиквел "Пятницы, 13-й") и воля к жизни ("Техасская резня бензопилой") "последней девушки" позволяют ей одолеть агрессора.

Также стоит отметить, что этот троп оброс достаточно широкой мифологией. Например, классические final girls - непременно девственницы, не страдающие от вредных привычек. Секс, выпивка и наркотики - своего рода чёрные метки слэшера. Хотя в наш век "перепостмодернизма" никто не может чувствовать себя в безопасности, а после продолжительной бойни единственным выжившим вполне может оказаться та, кто отступает от канонов ("Хостел 2").