На этот вопрос есть два ответа. Один позитивный, а второй - депрессивный. Позитивный ответ состоит в том, что в нашей стране очень плохие, болезненные, мучительные отношения с прошлым. У нас везде больно. У нас нет общественного консенсуса почти ни по одному вопросу. Нет в России холивара страшнее, чем холивар в обсуждении любого исторического события. Поэтому мне кажется, что позитивный взгляд на эту ситуацию состоит в том, что литература выполняет здесь роль групповой терапии. Она делает попытку сформировать язык, с помощью которого можно говорить о прошлом. И это относительно утешительный и комфортный способ договариваться с нашим общим прошлым, выработать какой-то способ о нем говорить и думать.
А депрессивный ответ заключается в том, что нам здесь некомфортно, мы не хотим говорить и думать про то, что происходит сейчас. Нам сложно сформировать какое-то суждение по этому поводу, поэтому уход литературы в прошлое - это бегство, эскапистский прием. Мне кажется, что никто из современных писателей не может придумать, что же ему сказать про сегодня.
Это касается и языка современной русской литературы. Как и со всем остальным, у нас происходит распад каких-то магистральных конструкций. Лет пятнадцать назад все знали, как надлежит обращаться к преподавателю в университете. А сейчас мои студенты не зовут меня по имени-отчеству. И я не могу из-за этого ругаться, потому что у них много иностранных преподавателей, которых они зовут просто по имени. Сейчас вообще происходит распад нормативных конструкций. Нет общего литературного языка. Язык Захара Прилепина – литературный? А Владимира Сорокина? Никто не знает! Лично у меня очень высокая толерантность и очень низкая критичность, потому что грубость, на мой взгляд, пролегает в других местах. Она не заключается в простой вербальной оболочке. Язык не гомогенен, и сейчас он распадается, рассыпается.
Надлежит ли горевать о происходящем и противиться этой языковой энтропии? Или нам надлежит смириться? Я считаю, что горевать по этому поводу абсолютно бессмысленно, потому что это естественный процесс. Конечно, для литературы это становится некоторой проблемой, потому что никто не знает теперь, что такое литературный язык. Но, как и любая проблема, это является возможностью. Можно экспериментировать с языком, с теми слоями, которые раньше были не литературными.
Ф.А. Абрамов сказал, что люди которые пишут и прошлых временах, тем самым выражают свою сыновнюю благодарность. Если человек пишет о прошлом, значит он помнит, ему важно то, что происходило. О сегодняшнем дне будут писать будущие поколения.