Прежде всего: не уверена, что "новое поколение" более толерантно именно к смерти и жестокости. Скорее, можно говорить о более привычном восприятии смерти и жестокости на экране - ТВ, компьютера, смартфона, кинотеатра и т.д. То есть это толерантность к ОБРАЗАМ смерти и жестокости. В реальной жизни еще совсем далеко не факт, что "новое поколение" (если вообще можно говорить за всю общность) готово, например, вырезать фотографии расстрелянных членов семьи из семейного фотоальбома или смиряться, не обращаясь к психотерапевту, с тем, что половина рожденных ими детей умрет в раннем возрасте.
Если говорить об образах смерти и жестокости, то можно проследить эволюцию приспособления человека к ним. Если фотографии с Гражданской войны в США во второй половине 19 века, на которых были изображены довольно размыто и неявно лежащие на поле боя трупы солдат, шокировали публику, когда были опубликованы в прессе, то сегодня фоторепортажи с боевых действий могут включать снимки смертельных ранений в деталях и подробностях. Изобразительные возможности медиа развиваются, с ними развивается возможность показывать более жестокое, более смертельное. Зритель приспосабливается и учится отстраняться.
Джон Берджер в эссе "Образ империализма" рассматривает публикацию фотографии мертвого Че Гевары - цель публикации, по его мнению, была в том, чтобы "положить конец легенде". Че Гевара на фото - не человек, но миф, и это позволяет зрителю отчуждаться от переживания смерти человека самого по себе, человека вообще. Помимо такого - политизированного - способа дегуманизировать умершего или подвергшегося жестокому обращению и отстраниться есть и другие способы. Медиасреда в принципе, как пишет Пенфолд-Маунс в статье "Мертвые тела, популярная культура и наука судебной экспертизы: публичная одержимость смертью", позволяет создать "безопасное пространство", откуда зритель может наблюдать за смертью, не боясь столкнуться лицом к лицу с реальными ее проявлениями. А такая потребность может быть вызвана страхом - парадоксально, но именно медиа очень ярко и подробно показывают жуткие детали смертей и жестокого обращения, которые вызывают желание спрятаться в "безопасное место", которое затем притупляет "толерантность к образам".
Видимо, у "нового поколения" есть больше возможностей научиться отстраняться, отчуждаться от человека вообще и видеть в нем лишь образ, миф, голограмму, собирающуюся лишь здесь и сейчас в конкретно этом новостном сюжете, словно компьютерный персонаж, встреченный на пути к цели миссии, который не есть человек-личность, но есть некая функция.
Но опять же я бы не обобщала и не говорила за всех, все разные!
И это ещё принесёт свои сюрпризы, надо полагать.