Долгое время не понимала и не принимала православную традицию иконописи - все эти плоскостные изображения, отсутствие полутонов, схематичность, непропорциональность, примитивность, отстраненность взглядов, бесстрастность ликов... Да еще и перспектива не прямая, а обратная. Концепция и замысел такого канона были понятны - икона должна быть окном в горний мир, который мало общего имеет с нашим, а значит изображения подчеркивают чистоту образа; не тело изображаемо, но дух, и все в таком роде.
Несмотря на это понимание, золотоволосые Мадонны в костеле - одетые по последней моде шестнадцатого века, улыбающиеся или грозящие и, главное, вполне телесные (скульптурные изображения едва ли не популярнее, собственно, икон) все равно были ближе и роднее.
А потом я как-то совершенно случайно, мельком у кого-то в освещенном окне увидела Владимирскую икону - и все поняла. Даже не поняла, а почувствовала. Материнскую скорбь во взгляде, нежнейший жест ласкания щекой к щеке (а название какое у этого типа икон - Елеуса - Умиление!)
В общем, по Анкерсмиту, получила возвышенный исторический опыт сполна.
В мультфильме "Эй, Арнольд!" был персонаж Оскар Кокошка, чем то очень похожий на людей с этой картины..
И почему же?
Насколько мне известно, до кражи и последующего возврата, эта картина мало кого восхищала?
Гюстав Курбе "Сотворение мира".
Не буду оставлять никаких своих комментариев и описаний к ней. Увидите- поймете. Саму картину прикреплять тоже не буду, но уже больше из этических причин