После ряда тяжелых и заслуженных побед князя Василия Третьего, вернувшего древнюю столицу Смоленского княжества и нескольких военных побед фаворита регентши Елены Глинской (внучки Мамая) князя Афанасия Овчины-Телепнева-Оболенского, которые отодвинули литовскую границу от Москвы на 100-150 км, возникло "головокружение от успехов". Новоиспеченный царь Иван IV после взятия крымцами Москвы целовал туфлю и обещал подданство хану Девлет Гирею и дань за себя и всех своих потомков и категорически отказался от военного реванша, обратив оружие на слабые, как ему казалось Литву и Польшу. Назначил марионеточным царьком Ливонии Магнуса и стал выжигать прибалтийские земли огнем и мечом, не умением, а числом. Это продолжалось довольно долго, но после повторного уничтожения Новгорода (бей своих, чтобы чужие боялись!) в государстве окончательно рухнула торговля, экономика и финансы, армия начала разбегаться. Удачливый и храбрый польский король Иштван Батори (Баторий) нанес войскам Ивана ряд тяжких фатальных поражений. Иоанн лишился всех союзников и завоеваний на западе. Ему пришлось слезно просить Папу именем Святой Троицы о помощи. Царь просил остановить короля любой ценой, он обещал отречься от православия и просил прислать архиерея принять Московию под папскую руку. Царь готовился к бегству и перевел двор и казну в Вологду. Приехал кардинал Антонио Поссевино, ему Иван целовал руку и крест в знак искренности своих намерений отречься от заблуждений. Поссевино остановил победоносные польские войска и заставил короля подписать перемирие. Поссевино уехал в Рим с почетом, Баторий вскоре умер, а Иван, как всегда, коварно наврал. Папу обманул.