Все это версии марксизма, которые не оспаривают марксистские постулаты об исторической роли трудящихся, о роли наемных работников, переходе собственности и власти в их руки. Но в разных исторических обстоятельствах возникают версии марксизма, которые выглядят и по-разному.
Троцкисты исходили и исходят до сих пор из того, что переход к новому посткапиталистическому обществу произойдет в наиболее развитых странах мира. Так и Маркс говорил, что революция произойдет в прогрессивной Великобритании и, может быть, в США. Казалось бы, что тут думать.
А вот маоистская традиция, а она очень мощная и в Китае, и на Филиппинах, в Колумбии, Непале, Индии, мыслит совершенно иначе со времен Ленина. Предтечей Мао был Ленин, который дополнил учение Маркса принципиально новым моментом: он начал рассматривать капиталистическую систему как мировую. И если мы будем рассматривать ее как мировую, мы будем видеть ее слабые места.
Конечно, ресурсы для революции будут возникать в наиболее развитой части мира, но это не значит, что ею же будут реализованы, они могут быть реализованы в слабых звеньях, куда развитый западный мир выносит производство. И те социальные и классовые проблемы, которые могли бы быть в Европе или США, перемещаются туда, куда выносят эти отношения. В мировой торговле, как и в мировой войне третий мир может стать моментом, где может произойти разрыв, и возникнут новые социальные отношения. Так рассуждал Ленин и Мао. По этому сценарию десятки революций произошли в XX веке. По сути, маоистская версия революции в отсталых регионах оказалась верна для XX века: этим путем пошли десятки стран.