Какая ваша самая сильная в жизни обида?

Была у меня в глубоком детстве, еще до школы, "сезонная" подруга - белобрысая девочка по имени Олеся. Часто проводила с ней время за всяческими играми, когда родители отправляли меня к бабушке и дедушке. Как у большинства маленьких детей, у Олеси были проблемы с моторикой, она часто спотыкалась и падала, да и мне доводилось падать. Не знаю, что в один момент произошло с этой девочкой, но с некоторых пор во время подвижных игр ей стало казаться, что она падает неспроста, а потому что я ей поставила подножку или толкнула. Переубедить ее в обратном не удавалось. Однажды Олеся очень крепко шмякнулась об асфальт и ободрала себе не только руки и ноги, но еще и лицо. Не могу сказать, произошло это во время игры в салочки или в прятки, но помню, что в тот момент, когда она упала, я находилась сзади, а между нами было приличное расстояние и толкнуть ее я никак не могла, даже если бы задавалась такой целью.

Вечером к нам на разборки пришла бабушка Олеси. Злющая старуха с клюкой, сущая Баба-Яга, что не мешало ей быть по совместительству истовой христианкой. Но сказ не про вероисповедание пожилой женщины, а про прелести той встречи. Разбираться в том, кто прав и виноват, в планы старой карги не входили. Вся ее воспитательная дипломатия сводилась к угрозам и ультимативным требованиям не приближаться к ее настрадавшейся внучке. Родители моего отца при этом не изъявляли принять участие в диалоге, вместо этого стояли и краснели. У меня также не было возможности рассказать, как все обстояло на самом деле, - я была в шоковом состоянии от такой психической атаки, кроме того, дряхлая фурия не хотела ничего слышать. Как выяснилось позже, мои бабушка и дедушка тоже не хотели ничего выяснять. Моя версия ими почему-то категорически не принималась, слово Олеси странным образом оказалось более убедительным, чем мое. Более того, мне принялись рассказывать, что врать - это очень нехорошо, а я обязана извиниться. Ага, за то, что Олеся - кривоногая и чокнутая ябеда.

Отсидев сутки под домашним арестом без права на сладкое, я вышла, наконец, во двор. Первое, что увидела - одиноко слонявшуюся возле кустов Олесю, щедро раскрашенную зеленкой. Не думаю, что бык при виде красной тряпки испытывает большую ярость, чем я испытывала тогда, завидев бывшую подругу. План восстановления справедливости возник мгновенно. Ничтоже сумняшеся, я со всей силы швырнула Олесю в заросли крапивы, так кстати оказавшиеся поблизости. "Вот теперь, Олеся, я тебя действительно толкнула", - сказала я и рекомендовала ей самой держаться от меня подальше вместе со своей безумной бабкой. Бабушка, кстати, на разборки во второй раз не явилась.