Сам Фароки в шутку назвал себя «самым известным из неизвестных режиссеров», и, действительно, кажется, что киноработы Фароки имели несколько меньший резонанс и влияние чем его тексты (а многие из фильмов Фароки существуют и в варианте чисто текстуальном) . Кроме того, Фароки долго преподавал — в Берлинской школе кино, в Беркли, в Венской академии искусств, а также много писал для журнала Filmkritik, редактором которого он был до середины 80-х. Наверное, корректней было бы даже говорить о влиянии Фароки на современное искусство - в какой-то момент, разочаровавшись в возможностях кинодистрибуции своих фильмов, он перешел в галерейное пространство ( и некоторые из его фильмов-эссе существуют видеоинсталляций). Здесь, на террритории совриска, где теоретическая работа автора ничуть менее важна и востребована, чем, собственно, производство объектов, Фароки стал куда более влиятельной фигурой, имеющей аудиторию не только среди производтителей искусства и его зрителей, но среди арт-критиков. Главным предметов его интересов была феноменология кино- и фото-образа в эпоху перепроизводства визуальной продукции, а также связь технологий визуального с техниками войны и контроля. Среди прилежных читателей (и зрителей) Фароки - критик и медиа-археолог Томас Эльзассер, классик американского киноавангарда Джеймс Беннинг , австрийская видеохудожница Констанца Рум, режиссер и теоретик медиа Уте Холл и многие другие.