Как придумали олимпийского Мишку?

Телевизионная передача «В мире животных» проводила опрос: «Кого бы вы хотели видеть талисманом Олимпиады-80?». Большинство назвало медведя. Долгое время лидировал лось, но все-таки победил медведь, и это очень хорошо, потому что при рисовании ужимать в значок изображение лося гораздо труднее, чем ужать медвежонка. Постепенно медведь набрал очки и обошел лося.

Когда уже определилось, что должен быть медведь, был проведен открытый конкурс, пришло больше 40 000 изображений. Выбирать было не из чего, так бывает. Тогда обратились к профессионалам, но никто не знал, что обращаются еще к кому-то кроме них. Каждый из профессионалов об этом не подозревал, он думал, что конкурс ничего не дал, хотя на самом деле Олимпийский комитет обратился к нескольким группам художников. Я и мои друзья были художниками детской книги. Мы — это художники Вениамин Лосин, Евгений Монин, Владимир Перцов и я — тоже думали, что обратились только к нам четверым, на улице один из нас встретил руководителя Союза художников и сказал, что «вам бы, детским художникам, заняться олимпийским мишкой».

Мы собрались у меня в мастерской и около недели рисовали карандашные наброски в поисках образа олимпийского медведя. Каждый из нас старался сделать своих. Делали-делали, а потом забыли про это. Просто положили на стол, потому что все были заняты другими делами, текущими. Вдруг одному из нас, звонят и говорят: «Ну, вы сделали какие-то изображения? Принесите в Олимпийский комитет». Каждый сделал не меньше сотни, мы рисовали быстрые короткие карандашные наброски, и в сумме получилось довольно большое количество медведей. Один из нас четверых отнес все рисунки в Олимпийский комитет, чтобы там посмотрели. Когда смотрели, обратили внимание на моего и сказали: «Чей это рисунок?» — «Это сделал Чижиков». – «Вот пусть Чижиков к 2 апреля 1977 года, — это был 1977 год, три года до Олимпиады, — сделает в цвете свой набросок». Я сделал в цвете и вовремя сдал, в апреле 1977 года.

Но было такое условие: надо было показать «олимпийскость» изображения. Для этого надо использовать цвета, обозначающие континенты: Азию, Европу и остальные. Я долгое время не знал, куда сунуть эти цвета. Кроил какую-то кепку, чтобы надеть на медвежонка, но его уши мешали ее надеть. В конце концов я сдал рисунок как есть в апреле, а пояс мишки я «нашел» только в августе 1977 года. Сейчас он кажется чем-то естественным и само собой разумеющимся, а тогда был придуман с трудом. Мишка приснился мне во сне с поясом, и я тут же проснулся, зарисовал, и к концу августа 1977 года уже попросил мой рисунок, который сдал, обратно, и врисовал туда пояс с пряжкой из олимпийских колец.

Примерно до октября не было известно, что будет дальше. Хотя, как оказалось, было вот что. В августе, когда я уже окончательно врисовал пояс, приехал лорд Майкл Килланин, президент Международного олимпийского комитета, и к его приезду была устроена выставка из 60 медведей, уже сделанных профессионалами. На эту встречу не пускали художников. Как мне потом рассказывал корреспондент газеты «Воздушный транспорт», Майкл Килланин вошел на эту выставку, нашел какую-то точку, откуда были видны все работы, крутанулся несколько раз вокруг своей оси, зацепился взглядом за моего медведя и сразу пошел на него. Подошел и сказал: «Так вот же он, прекрасный медведь, очень красивый и симпатичный». А потом обратился к присутствующим там руководителям Олимпийского комитета: «Что у нас еще сегодня в программе?». Ему ответили: «Теперь поедем в Олимпийскую деревню». Вот так быстро он закончил с выбором талисмана.

После этого прошло какое-то время, медведь прошел через ЦК партии — была и такая история. Когда собрался ЦК, там после президента Международного олимпийского комитета медведя одобрили большинством голосов.

А 19 декабря 1977 года мишка был уже представлен всему миру. Была презентация, была названа моя фамилия как автора, и 19 или 20 декабря 1977 года это было опубликовано в газете «Правда». Уже на следующий день газеты всего мира опубликовали мой рисунок. Я считаю днем рождения мишки 19 декабря, когда была пресс-конференция, на которую я не пошел, потому что заболел. Такая история.

Я не мог предполагать, что мишка будет популярным. Но когда я его рисовал, я знал, что это было стопроцентное попадание, я это ощущал всеми фибрами души, потому что у меня уже был опыт нахождения образа. Тогда мне был 41 год, я с 16 лет работал в печати, я иллюстрировал книги, был членом редколлегии «Мурзилки». Этот опыт мне позволял надеяться, что победа будет за мной. Надо никогда не терять надежды, и тогда вы будете работать горячо, с этаким азартом. Нужно работать веря, что ты победишь. А если ты скуксился, то изображение тебя не слушается. Мишка меня послушался. Я подобрал бумагу — французский Торшон. Верный подбор бумаги, верный подбор красок — все имеет значение, и техника послушалась мою руку, и получилось. Трудно передать эту убежденность художника, что я должен стать победителем обязательно, но я был уверен, когда я сделал. Конечно, никому об этом никогда не говорил, но только веря можно победить.

Я считаю, что победил еще и благодаря Майклу Килланину, который сразу указал на мишку. С мнением президента Международного олимпийского комитета, конечно, всегда считаются, тем более, что у лордов, наверное, неплохо обстоят дела с эстетическим воспитанием.

Обычно через некоторое время после того, как книга вышла из печати, ты видишь, что надо бы переделать это и то, со временем ты продолжаешь критически смотреть на свою работу. Так было со многими моими книгами, для переиздания я кое-что переделывал — каких-то героев или еще что-то. Но вот сколько бы ни переиздавался именно этот рисунок, я вижу, что это было попадание. Прошло 40 лет, а мне ни разу не хотелось его переделать. Значит, это попадание было совершенно уникальным. Сейчас и книги, сделанные мной на заре туманной юности, хочется переделать. Но жизнь не переделаешь, жизнь заставляет тебя делать новые книги, а к старым так никогда не вернешься, потому что объем работы сделан колоссальный, переделывать ошибки молодости уже нет сил. Слава богу, что мишка в этом смысле меня больше не тревожит.