Как правильно совершить каминг‒аут?

Нужно оценить плюсы и минусы. Прежде всего для себя.

Я это сделал совершенно расчетливо, из-за этих абстрактных разговоров о борьбе с ВИЧ. Как человек, который хоть сколько-то узнаваем, регулярно живущий на экранах, в репортажах, который не производит впечатление умирающего доходяги. Меня потом спрашивали: «А мне нужно делать каминг-аут?» Его нужно сделать перед собой, в первую очередь. Понять, что это твоя особенность. Неважно, какой каминг-аут: ты сексоголик или ты клептоман, или еще что-то, но перед собой его сделать нужно. Рассказать это близкому кругу людей, для которых не будет убийственно это слышать. И надо понять, нужно ли людям услышать это именно от тебя.

Был один не очень удачный каминг-аут, когда журналист заявил, что к нему приставал Жириновский в мохнатом году. Но так ли сейчас опасен Жириновский с его идеологией, как в мохнатом году? Я не знаю, соответствует ли здесь поступок заявленной цели. Нужно в первую очередь взвешивать индивидуально для себя: страничку взять, расчертить пополам и расписать плюсы и минусы. Прелести в жизни это не добавляет, потому что ты становишься в каком-то смысле актером одной роли.  Сразу напротив твоей фамилии во всех воображаемых и реальных записных книжках появляется запись, что ты совершил каминг-аут. Это тоже нужно предусмотреть.

Я, например, не уверен, что делать массовый каминг-аут — это полезно, потому что я воспитан в культуре 90-х годов, когда любое проявление солидарности казалось признаком организации сверху. Это когда вдруг все начинают идти в одну сторону. Феминизм торжествует, и мужчины начинают клясться в том, что они феминисты. Если вы себя в таком подозреваете, лучше просто помолчать.

Мы и так постоянно делаем каминг-ауты, не задумываясь об этом, потому что из-за соцсетей, и из-за той политики, которую сейчас проводит Facebook, а именно группирует на группы близких людей, и показывает тебе их больше, чем тех, с кем ты общаешься мало. И так общество очень быстро разбивается на сетки. Процесс фрагментации идет очень сильно. В этой фрагментации люди друг с другом откровенны, поэтому получается каминг-аут.

Естественно, нужно быть психологически готовым к троллям. Я считаю, что тролль —  это человек, у которого, прежде всего, нет своей жизни, и он живет жизнью других. Он от этого получает удовольствие. Он остается анонимным и испытывает наслаждение от этого. В моем случае, как ни странно, троллей было довольно мало.
Потом нужно прощупать реакцию окружения. Маме я, например, не сказал, потому что я знал, что она бы меня отговорила, нашла бы нужные слова и аргументы, У меня были опасения, что нашу дверь украсит белый крест или надпись «здесь живет СПИД». Но ничего этого не случилось. Отношения с ее кругом общения, хотя там многие люди 60+, очень консервативные, не изменились.

Нужно просчитать риски для своих близких. Зависит от того, где вы живете. Мама у меня живет в Питере, я в Москве. А кто-то живет в маленьком городке. Здесь есть куча рисков, которые надо просчитывать. Прежде всего, это риски несетевые, а риски для близких. Потому что вы отвечаете за тех же троллей, которые будут смотреть, кто у вас в друзьях в социальных сетях.

Так что, первое — цель, второе — аудитория, третье — влияние на близких. Вещи, которые нужно взвешивать.

Отдельным пунктом встает признание сексуальной ориентации. Я вообще считаю, что время это давно прошло: это ровным счетом никому не нужно, так же, как гей-парад — просто повод повеселиться сейчас. Это все говорит о том, что заявлять о своей ориентации или нет — не имеет никакого значения, кому нужно — и так знают. А это, как мы понимаем, не является специальной угрозой. Когда-то на заре 90-х, может быть, это было нужно, чтобы показать, что эти люди тоже живые и они есть. А сейчас все уже знают, что они живые.  ВИЧ же является социальной угрозой, насилие, эксплуатация женщин и мужчин — это социальная угроза.
А в этом нет социальной угрозы.