Как изменился "Артек" после того, как Крым стал частью России?

Во времена СССР попасть в “Артек” мечтал практически каждый советский школьник. Однако путевки получали лишь самые талантливые и те, чьи родители сидели в верхах партии. Традиции “Артека”, формировавшиеся десятки лет, перенимались другими пионерскими лагерями. После распада СССР, лагерь из-за недостатка финансирования пришел в упадок: инфраструктура, коммуникации, корпуса состарились и требовали скорейшего ремонта или модификации.

Осенью 2014 года в “Артеке” началась глобальная реконструкция и облагораживание территории. Вместе с этим был произведен ребрендинг визуального образа: поменялся логотип, поменялась традиционная форма. Попытались обновить и традиции “Артека”, подогнать их под современные реалии.

Однако попав сюда, мне показалось, что я нахожусь в старом-новом совке. Чего только стоит статуя Ленина, видная практически из любой точки лагеря. Полное отсутствие личного времени и места уже входит в комплект с путевкой. Корпуса на первый взгляд добротные, но, зайдя внутрь, я увидел, что на некоторых дверях нет наличников. Горячей воды кстати тоже нет. Вернее она была первую неделю, но потом заместо нее лилась вода, которая была чуть теплее комнатной температуры. Хотя мне еще повезло, у некоторых с начала смены ее не было.

Зато кормят добротно: 2-3 супа на выбор, мясо, птица и рыба с разными гарнирами: овощи, фрукты, компот, сок, чай, какао. Готовят очень даже хорошо. На завтрак и ужин можно было взять блины, которые пеклись на наших же глазах. Только вот очередь обычно насчитывала 10-15 истекающих слюнной детей поэтому стоять приходилось долго. Зачастую вожатые забирали тебя из этой очереди, так как весь твой отряд уже поел.

Без отряда, кстати ходить ты не мог. Нас запугивали тем, что в случае если тебя нет 15 минут, ребенка считают пропавшим и взывают сотрудников полиции. Естественно никто никого не вызывал, однако по шапке получали периодически. Иногда дело доходило до абсурда: будучи участниками “Медиафорума” (именно в кавычках), мы не могли полноценно работать по своим направлениям. Был случай, когда мы минут 15 стояли под дождем, в ожидании старших вожатых, которые очень оперативно собирали документы на выезд (на мой вопрос: “Почему бы нам не пойти под навес?”, наш вожатый ответил лаконичное: “Не задавай глупых вопросов”).

Традиции “Артека” приелись спустя 2 дня. Форма уже воняла потом (ее меняют раз в неделю, а ходить без нее нельзя), к пятнам от прошлых владельцев прибавились свои, родные . Мероприятия скучны и банальны. Участие в них не доставляло удовольствия, а наблюдение за оным надоедало спустя пару минут. На закрытии смены, кстати, раздавали (а некоторым и принудительно надевали, зависит от вожатых) красные галстуки с надписью ““Артеку” 90 лет”. На следующий день их носила практически половина лагеря. Погружение в совок оказалось еще более глубоким.

Вожатые на самом деле очень даже неплохие, в большинстве своем, однако видно, что на них давят сверху старшие вожатые. А на последних давит уже руководство. Только вот в этой цепи мы замыкающее звено и на нас в итоге давление было утроенное.

Атмосфера наигранности преследовала меня повсюду. Эти песни о безграничной любви к “Артеку”, не нравились практически никому, однако танцевать под эти песни приходилось всем. Хотя, это сложно назвать танцем: надо было повторять за вожатыми и делать вид, что тебе нравится это. Был такой случай, под конец мероприятия к нам подошел вожатый и спросил: “Для кого я там стоял и танцевал?”.

Подводя итог, я хочу сказать, что такого чрезмерного контроля не было ни в “Орленке”, ни в “Смене”. Да и в других лагерях, где я был. Коллективизация не должна быть предлогом для отсутствия свободы. А свобода не есть нежелание работать в коллективе.