Cтоит ли идти на «Красавицу и чудовище» в кинотеатр?

«КиЧ» — зрелищная, яркая, убаюкивающая музыкальная киноиллюстрация классической сказки. Настоящее семейное кино. Интересный опыт реконструкции мультипликационного фильма. Некоторые сцены калькированы, некоторые переосмыслены. Каждый кадр – фото, а точнее живописное полотно. Каждый музыкальный фрагмент – готовый клип с внутренней драматургией. Визуальное здесь побеждает (словесных шуток — недобор), но, когда мы листаем (читаем вслух) большие книги сказок со старинными иллюстрациями, мы делаем это, ведь, не смеха ради. Сказки – та самая «дней связующая нить». И в этом плане «К и Ч» — образцово-показательный случай. Понимаю, что взрослой публике могло быть скучно, могло возникнуть ощущение вторичности, заезженной пластинки, отсутствия экшна. Многое здесь скорее мило, нежели смешно (но есть и забавные моменты, вроде страдающего кариесом клавесина, в опасный момент превращающегося в пулемет (мечет во врага клавишами)), размеренно, чинно и благородно. Но, в данном случае, сверхзадача фильма всего важнее. Что только он не «пропагандирует»: Надежду, Доброту, Чуткость, Память, Милосердие, Смелость, Красоту и, внимание, Любовь во всех проявлениях, (а именно к родным и близким, избранникам и избранницам, дому, книгам, прошлому. Из современных веяний – в сказку перекочевал ненавязчивый мультикультурализм (красота в единстве непохожих, в пестром букете цветов (главный символ фильма) и тот факт, что самая «возрастная» сказочная героиня не спешит заводить детей и вступать в брак.

Как всегда у Диснея – массовка – выше всяких похвал. Вообще «народная тема» важна в этой истории. Здесь акцентируют внимание на том, что «город маленький, народ недалекий». Когда Белль учит девочку читать, то родители ребенка, закатывая рукава, говорят так: «Ничего, отвадим!». Пусть читать они не умеют и не хотят, но у них хороший слух. На слухи! Очень точен эпизод, когда первый парень на деревне, Гастон, «заводит» толпу, призывая ее громить замок Чудовища. Примечательно, что когда Гастон свирепеет, успокоить его могут лишь воспоминания «о войне, взрывах и сдобных вдовушках»… Война как успокоительное… Как отвлекающий маневр (ничего не напоминает?). Тут погром, как род досуга, красный день календаря. Идут с песней –«Помолись! С нами Бог!» — поют погромщики, участники факельного шествия, прославляя войну, бой, убийство… Кстати, визуально очень точно показан контраст между уютным светом канделябров и жалящими огнями факелов…. Тема Света проходит через весь фильм (Свет против Тьмы), потому очень эмоциональным становится момент, когда гаснут все свечи, огни, наползают мрак и отчаяние.  

Если мыслить театральными явлениями, то кажется, что режиссерами фильма были Евгений Писарев и/или Алексей Франдетти, так все светло, беззлобно, легко (но, как трудно добиться этой легкости и плавности!) и душевно. Терапевтический эффект от увиденного, безусловно, есть (недолговечный, правда, до первого услышанного бранного слова на улице, но есть).

Прекрасны и финальные титры, и ностальгическая композиция Селин Дион, и внутренний свет, который ощущался в темном зале (сентиментально? И пусть. Пишу о том, что ощутила). Когда на выходе из зала какой-то очень хороший, судя по всему, папа сказал своей маленькой дочери: «Если хочешь, — потанцуй», и она закружилась в проходе под финальную песню, то у меня пропали малейшие сомнения в нужности этого фильма. Подобные моменты не учитываются при подсчете кассовых сборов, но они дорогого стоят.

«О главном», т.е. о том, из-за чего мы все здесь сегодня собрались)). Конечно же, никакой пропаганды гомосексуализма в фильме нет. Есть пара полунамеков, которые могут показаться двусмысленными, в которых может показаться…., да и то лишь из-за искусственно созданной «скандальности» вокруг фильма. Смотрим на Лефу (кстати, это самая яркая актерская работа в ленте (Джош Гэд) — подсознательно ждем «подвох»…. Мы уже запрограммированы на это. Если б не весь этот переполох, многие бы прошли мимо эпизодов с Лефу и еще одним персонажем, которому к лицу оказалось женское платье (секундный эпизод), да и – мимо фильма. Но с тем же успехом, можно «углядеть» здесь тему карательной психиатрии (отца Белль хотят насильно запихнуть в дом скорби) или «закат Европы» — звучит «Париж моего детства навсегда ушел», или «Куда отправимся? Нотр-Дам? Елисейские поля? Хотя мы же не туристы»… Сказка отзовется на любую, терзающую вас думу. «Весь мир-тюрьма», полагаете? В фильме вам заявят открытым текстом: «счастья в неволе не бывает», или «Я стала сильной, но в плену». Беспокоит «кризис жанра»? Здесь на это ответят дивертисментом, пародией на мюзикл и кабаре (эдакая рекурсия). Возникают прямые отсылки к Шекспиру («Сон в летнюю ночь», «Ромео и Джульетта») и упоминание о Гвиневре и Ланселоте, — «Что за неестественная семейная жизнь?!», — строчат в инстанции чуткие (ибо чуть обиженные жизнью) зрители… У кого, что болит… Зеркало, которое показывает то, что хочется увидеть — неслучайно возникает в сказке. У меня отозвались, отразились моменты, связанные с манипулированием толпой, тема погрома, милитаризации сознания, и мысль о том, что «в нас все меньше человеческого»… Это фраза говорящего канделябра, но она справедлива еще и потому, что у нас частенько воспринимают людей, как предметы «обстановки»…. Но от политики лучше уйти к поэтике фильма. В нем знают ценность «минуты от Вечности», верят в неотвратимость весны и убеждены, что «ничто так не УСПОКАИВАЕТ , как чашечка БОДРЯЩЕГО чая».