На мой взгляд, есть несколько хороших ответов на этот вопрос. Один из них дал британский философ Бертран Рассел: он состоит в том, что философия, по сути, задается такими вопросами, которые принципиально неразрешимы, в то время как наука задает принципиально эмпирически разрешимые вопросы.
Причём, если какой-то вопрос раньше считался эмпирически неразрешимым (например, вопрос о происхождении вселенной), то он рассматривался как философский. А когда в какой-то момент времени появились средства для его эмпирического решения (в данном случае телескопы высокой мощности), то он начинает рассматриваться как научный.
Но это не надо воспринимать так, что философия - это просто какая-то "протонаука". На самом деле, как справедливо пишет Рассел,
Есть ряд вопросов, и среди них значительнейшие для нашей духовной жизни, – которые, поскольку мы можем установить, должны остаться неразрешимыми для человеческого разума, если силы его не изменятся коренным образом. Есть ли во Вселенной единство и цель, или же это просто случайное нагромождение атомов? Является ли сознание необходимым элементом Вселенной, позволяющим надеяться на беспредельный рост мудрости, или же это просто преходящая случайность на крошечной планете, на которой в конце концов жизнь сделается невозможной? Имеет ли добро и зло какое-нибудь значение для мира, или только для человека? Такие вопросы возбуждаются философией, и на них различные философы дают различные ответы. Но, во всяком случае, можно ли дать на эти вопросы ответы, пользуясь другими методами или нет, ответы, даваемые философией, не являются доказательно истинными. И тем не менее, как ни мала надежда добиться ответов, дело философии продолжать рассмотрение этих вопросов, выяснять их важность, анализировать приближение к ним и поддерживать жизненность спекулятивного интереса ко Вселенной, – интереса, который может быть убит нашим ограничением себя определенно доказательным знанием.
Короче говоря, философия - это наиболее успешный инструмент из тех, что у нас есть, для того, чтобы рационально отвечать для себя, задумываться, обсуждать и договариваться по поводу ответов на неразрешимые вопросы, на которые мы в любом случае вынуждены отвечать.
Иными словами, мы не можем объективно ответить на вопрос "что такое хорошо и что такое плохо", но уголовный кодекс нам всё равно как-то надо писать. И вот здесь философия даёт инструментарий для того, чтобы эту задачу решить.
Выходя за пределы взглядов Рассела, можно сказать так, что общее у философии с наукой - это характер их аргументации: и наука, и философия используют рациональную аргументацию и оперируют законами логики. Но применяют они их для достижения принципиально разных целей: наука даёт нам набор эмпирически выверенных моделей для того, чтобы эффективно решать конкретные проблемы; философия - даёт рациональный инструментарий для обсуждения ответов на мировоззренческие вопросы.
При этом, философия - не наука, а наука - не мировоззрение. Каждый раз, когда мы пытаемся построить "научное мировоззрение", у нас получается идеология. Пару таких идеологий мы хорошо знаем: национал-социализм, построенный на "научной расовой теории", и сталинизм, построенный на "научном марксизме". Пробовали, не понравилось.
Вкратце так. Если интересно, то более подробное обсуждение этого вопроса можно послушать в моих лекциях.
Все совершенно так