Мой опыт (личный и профессионально-психологический) подсказывает мне, что состояние тоски и потерянности перед днем рождения в чем-то сродни унынию и раздражению, посещающему многих людей перед Новым годом. День рождения, как и Новый год, это веха (недаром иногда в день рождения поздравляют с “личным новым годом”), и для многих людей такие праздники сопряжены с подведением “внутренних итогов” и определением направления движения на следующий год.
С одной стороны, тоска и потерянность могут быть связаны с тем, что “внутренние итоги”, которые мы подводим, не соответствуют нашим ожиданиям от себя (“вот еще год прошел, а я так и не сделал что-то, что давно планировал, не приблизился к воплощению мечтаний”), вызывают ощущение уходящего времени, особенно в середине жизни (“я становлюсь старше, старею, и дальше у меня будет все меньше возможностей”). Подобное подведение итогов делает нас уязвимыми по отношению к разным “мерным линейкам” социума (“что значит быть “состоявшейся личностью”, “настоящим человеком”), и мы порой в это время особенно остро ощущаем чувство личностной несостоятельности.
С другой стороны, когда мы, даже не очень осознанно, думаем: “…задувать свечки, загадывать желание… но чего же я на самом деле хочу?..” — это тоже может усугублять ощущение тоски и потерянности. Когда мы в контакте со своими желаниями, намерениями и ценностями, мы можем в день рождения пожелать себе “продолжать в том же духе”, чтобы нам хватило времени, здоровья и сил на все наши проекты, важные отношения и задумки.
Отношения — это еще один аспект, почему перед днем рождения может усугубляться ощущение тоски и потерянности. День рождения как праздник — это разделенная радость по поводу того, что мы есть в этом мире и продолжаем в нем быть. Но что, если эту радость искренне разделить не с кем? Если чувствуешь, что те, кто рядом с тобой, не близкие тебе люди и не видят тебя так, как тебе хотелось бы быть увиденным, а только пытаются втиснуть тебя в рамки своих ожиданий? В такой ситуации приближающийся день рождения может вызывать ощущение запертости в ловушке и одиночества, а также тоски по подлинному контакту и чувству принадлежности.