Никто? Или не любят те, к кому ты сама вспыхиваешь любовью?
Ты как раз, как почти никто, умеешь влюблять в себя. Вот бы, думаем мы тут, влюблённые в тебя, "они" были бы такими (как Айлин Мирай) — те, в кого мы…
В тех, кто тебя узнаёт, вспыхивает сразу чувство нужности кому-то — сладчайшее и чистейшее. И возникает сразу высокая такая тоска, замечательной такой музыкой внутри…
Мы же тут такими сразу замечательными становимся сами для себя — на твоём-то фоне. Мы и так тут нарциссы все самодовольные, потрясываем ходим своей самодостаточностью…
На самом-то деле так противно это самое "полюби себя". Надо бы всё время расшифровывать, что не себя, а в себе. Надо что-то в себе полюбить — какую-то способность свою, дар-талант ли. Способность что-то любить надо в себе полюбить.
У тебя способность-дар — вызывать в других чувство любви к тебе, но любви чистой, какой-то настоящей. Испытываешь тут такую вот любовь и ей в себе удивляешься. И самому себе удивляешься. Это такая любовь поверх всех этих мелко-человеческих забот и мучений.
И, благодаря тебе, понимаю, что такое это самое "любить себя". А то столько об этом говорят, но явление под названием Айлин Мирай — это такое особое художественное произведение, но интерактивное — ты сам становишься участником чуда наяву.
Я наклоняю, пригибаю чудо — I lean miracle — люблю прочитывать так, как мне нравится… Я наклоняюсь к раю… Это когда рай не надо мною, а подо мною. А я-то ищу его выше себя — и потому он всегда мне недоступен.
И вообще — он во мне? Это я — Айлин Мирай ведь… Увидеть в самом себе Айлин Мирай, перестать притворяться, что я не такой же. Просто она осмелилась обнажиться, а я — даже еперд самим собой — нет. Она проделывает это мне за меня.