Как вы понимаете высказывание Ницше: «Лишь как эстетический феномен существование и мир представляются оправданными»?

нет нужды в примерах

Кью не тот формат

путаницы эстетического с этическим

Бессознательное структурировано как язык. Лакан

В чем превосходство знаков Искусства над всеми остальными? В том, что все остальные знаки — материальны. Они материальны, прежде всего, по способу их излучения: они наполовину погружены в несущий их предмет. Чувственные свойства и любимые лица тоже материальны. (Не случайно, что значительная часть чувственных свойств — это запахи и вкусы, т. е. наиболее материальные среди свойств. Не случайно также и то, что в любимом лице нас привлекает и румянец и мельчайшая частичка кожи щеки.) Единственно знаки искусства нематериальны. Ж.Делёз

Вовлечение [ импликация; emplication] и объяснение [ экспликация; explication], сворачивание и разворачивание – таковы категории «Поисков утраченного времени». Первоначально значение заключено в знаке. Оно – как нечто, завернутое в другом. Пленница, плененная душа; и это означает, что мы постоянно сталкиваемся с «вкладыванием» или неким свертыванием различенного. Излучающие знаки предметы – как ящички или закрытые сосуды. Они удерживают плененную душу, душу кого-то другого, кто старается приоткрыть крышку . Прусту нравится «кельтское поверье, согласно которому души тех, кого мы потеряли – пленницы неких низших существ – животных, растений или неодушевленных предметов; эти души утрачены нами до того мгновения – он чаще всего так никогда и не наступает – когда мы оказываемся перед деревом, т. е. войдем во владения того предмета, который держит утраченную душу в заточении» . С другой стороны метафорам вовлечения [импликации] вторят метафоры объяснения [экспликации]: развиваясь и развертываясь, знак, одновременно, и интерпретируется. Ревнивый любовник разворачивает бесконечные миры, спрятанные в любимом существе. Отзывчивый и тонко чувствующий человек высвобождает души, заключенные в вещах, что отчасти напоминает японскую игру: в воду бросают кусочки бумаги и наблюдают за тем, как они намокают, разбухают и растягиваются, принимая форму цветов, домов или различных существ, и тем самым объясняют сами себя . Значение смешивается с развертыванием знака, как знак смешивается со свертыванием значения. Поэтому сущность есть, в итоге, третий член, доминирующий над двумя другими. Она направляет их движение: соединяет знак и его значение, вкладывает одно в другое, не позволяя им распасться. В каждом конкретном случае сущность измеряет связь, степень их, знака и его значения, отдаленности или близости друг от друга, уровень их единства. Без сомнения, сам по себе знак не сводим к предмету, но наполовину в него погружен. Безусловно, само по себе значение не сводимо к субъекту, но наполовину от него зависит – от обстоятельств и субъективных ассоциаций. Сущность как достаточное основание обоих располагается по ту сторону знака и его значения, связывая их друг с другом. Ж.Делёз

Он мыслитель: это значит, он умеет воспринимать вещи проще, чем они суть.
...
Какой толк в книге, которая даже не уносит нас от всех книг?
....
для меня ясно раз и навсегда, что написать одну единственную строку, стоящую того, чтобы ее комментировали ученые позднейших времен, есть дело, неизмеримо перевешивающее заслуги величайшего из критиков. Удел филолога — глубокая скромность. Улучшение текстов — увлекательная работа для ученых, разгадывание ребусов, однако нельзя смотреть на это как на что-то особенно серьезное. Скверно, если древность будет вести с нами менее внятный разговор из-за того, что путь перегородили миллионы слов.
....
Я полагаю, что это портрет филолога; лучше быть “последним поденщиком”, чем столь бескровной памятью о прошлом — великом и малом.
.....
Филология как наука о древнем мире не может, разумеется, продолжаться вечно; материал ее исчерпаем. Не может быть исчерпано постоянно новое приспосабливание каждого века к классической античности, оценка себя по ее мерке. Поставьте перед филологом задачу — посредством античности лучше понять свое время: тогда задача его становится вечной. — Вот антиномия филологии: в действительности древность всегда понимали только через современность — так не пришло ли время современность понимать через древность? Точнее: люди всегда объясняли для себя древность, исходя из пережитого ими, а по примеру освоенной таким образом древности таксировали, оценивали свой собственный опыт.
Следовательно, наличие опыта должно быть обязательным условием для филолога — но это значит: сперва будь человеком, тогда и в качестве филолога ты будешь небесплоден. Отсюда следует, что филологами пригодны быть зрелые мужи, те, кто на всем протяжении богатой опытом жизни филологами не были.
....
Только союз между филологами, которые не хотят или не могут понять древность, и общественным мнением, которое руководствуется предрассудками на сей счет, до сих пор еще сообщает филологии ее могущество.
....
Филолог будущего как скептик насчет всей нашей культуры и потому истребитель филологического цеха. Ницше