Согласно тому, как современная наука описывает человека и мир (по сути в материалистских понятиях и смысле), то в том человеку (все же) отводится место и роль некого «сверхсущества», среди животного и <не слишком отдаленного> природного мира. Он обладает сознанием и разумом и поэтому вправе властвовать над всем тем и как будто все то создано (и существует) по большей части – для него, ради него и в соответствии с его целями.
Вдруг ни с того ни с сего возникла в недрах материи и материального искорка жизни и духа, возник разум – словом, появилась некая новая природа и осознав то она начала вершить свои дела – подчинять этот грубый материальный порядок для себя и в своих целях… А иногда он начинает мыслить о своей избранности и исключительности и даже называют себя царем природы. А почему бы (и) нет: он дает вещам имена, создает многие из них, пользуется ими и в том и (иногда) определяет меру их сущностей и существования. Впрямь так и должно быть, ибо если не было бы человека, то как все это выглядело и существовало?
По-видимому, это положение («человек есть мера…») скорее всего относилось к человеку как существу чувственно воспринимаемому и физическому (т.е как предполагаемое с обыденной точки зрения), где он представал существом т.с. в индивидуальном и атомарном «исполнении».
Но наряду с этим сложился и другой взгляд на человека и мир предложенный идеалистическими философскими воззрениями. В соответствии с чем человек (прежде) существует не как нечто замкнутое (т.е. атомарное) в себе, а выступает частью целого – мира, но частью в другом – нематериалистическом смысле. Так как связь с миром происходит (скорее) не по физической линии существования всего, а по линии нетелесной – духовной, т.е. через нетелесную сущность души, и эта связь оказывается более тесной более сильной, ибо это предполагается идеей или принципом единства (всего).
Обратимся к истории философии и уточним, когда происходило формирование этого положения. Его приписывают древнегреческим философам. Ведь они по большому счету все же были космополитами (не только в политическом смысле) и представляли человека частью мирового целого. Где он существует не только сам по себе и для себя, но не меньше (а в определенном смысле <и> больше) – для мира. Разумеется, этому им были в помощь их глубокие интуиции и умозрения и конечно рационалистическое осмысления всего.
Словом, связь человека с космосом и миром (ими) подмечалась весьма глубокой в чем они не сомневались, и скорее всего поэтому они <и> достигли таких поразительных успехов (для своего времени) в науках, в философии.
Это изречение (все же) приписывают древнегреческому философу Протагору: «Человек есть мера всех вещей» скорее должно мыслиться в свете того, что человек (опять-таки) принадлежит миру (Прокл: «…любой из нас есть часть космоса») и через мир (и) открывается его истинный смысл, но опять же это единение происходит по линии духового с <главным> – Первопричиной или Началом всего. Как мыслит древнегреческий философ Анаксагор: «В каждом из нас ум [= дух] есть бог». Поэтому со временем философами было сделано существенное уточнение. Античный философ Прокл пишет: для Платона (коль человек существует главным образом вследствие наличия в нем Высшего, то…), «божественное есть мера всего в значительно большей степени, нежели человек, которого дерзнул назвать такой мерой один из его предшественников», поскольку как он (еще указывает), «будучи предпричиной мер».