Насколько близки филология и философия?

То есть: правда ли, что "кто ясно мыслит, тот ясно излагает?" А "краткость — сестра таланта"?

Мне захотелось найти общее той и другой этих "фило". А значит (подсказывает мне философия во мне) и различия…

"Насколько" — это про что такой вопрос? Если понимать его буквально. 

Допустим, если ответ — "на 100%" близки некие А и В, то это про полное их тождество. 

А если, скажем, ответ будет таким: на 20%? ФИЛОЛОГИЧЕСКИ точный ответ на вопрос "насколько?". И филологически же точно будет не валять дурака и понять, что речь идёт не о математике. И как восприятие наше умеет прочитать, что тут не о буквальном взвешивании идёт речь? Что тут наречие "насколько?" означает "как?" — "как близки А и В?". И ответ предполагается не "так себе" или "сильно", а, скорее, "в чём именно они про одно и то же, а в чём они отличаются?"

Есть ведь разница между "How close are philology and philosophy?" и "How much is philology the same as philosophy?" Или "What does philology have in common with philosophy?"

А вот такой ответ как: "филология сервирует для философии трапезу"? Филология, то есть, верная служанка философии. Без филологии ВО МНЕ философия ВО МНЕ сможет ли правильно потрудиться?

Это про филологию вопросов. А есть и филология ответов. И исходный вопрос уже переодевается: насколько важно философии наличии в её формулировках филологии? 

То есть, в самом ли деле, кто правильно излагает, тот правильно мыслит?

А кто правильно мыслит, тот и правильно излагает?

А если кто-то излагает себя явно небрежно, явно если кто-то не в ладах с грамматикой-синтаксисом-морфологией-семантикой (и с чем там ещё?), в ладах ли он с истиной? — такой тут вопрос, не правда ли? 

Я знаю по себе: мои философские для меня самого открытия — это всегда вопрос формулировки. Почему-то есть таинственная связь между степенью и моего собственного понимания темы, и тем, как оно у меня выражается. То есть, пока не найду красивой формы, и открытия не рождается. 

И вот моя повседневность: когда именно филологически начинаю утюжить-редактировать высказанное и кажущееся мне вполне ценным, оно вдруг начинает вскрывать свои дальнейшие слои и так вплоть до превращения одного открытия в другое… даже в совсем другом, а, точнее, в противоположное. И всё это на невинном желании всего лишь филологической отделки. 

Туполеву приписывается некая фраза: — Некрасивый самолёт не взлетит.

У меня так и есть. И, я думаю, это главная тема всего моего бытия: конструирование, но художественное.