Конечно, самый известный пример — лингвистический национализм в Германии XIX века. Так, лингвисты братья Гримм видели в синтетическом устройстве немецкого языка (наличии падежей) и богатстве словообразовательных моделей преимущество немецкого языка перед английским и французским. Лингвистические националисты подчеркивали "богатство", "гибкость", "образность и поэтичность", "духовную проницательность" своего языка, из благих соображений, не замечая своей идеологизированности: например, ясно, что не для всех текстов богатство языковых средств нужно, иногда требуется лаконизм, и не всегда образность совместима с задачами точности. Но множество пережитков лингвистического национализма мы встречаем и сейчас, в духе "в русском языке разнообразие уменьшительно-ласкательных суффиксов (дочка, дочурка, доченька), и это говорит об особой доброте русских людей". Хотя на самом деле такое словообразование ситуативно, подчинено морфологии каждого слова, является просто одним из средств выстроить коммуникацию, которому в других языках будут отвечать другие средства, и говорит о поведении в речевой ситуации, а не о моральных качествах говорящего.