Для меня имеет. Не буду мудрствовать, а просто приведу два примера. В 1967 годы, глубокой осенью, я попал в Новороссийск, который ещё не был городом-героем, да и о Малой земле особенно никто не говорил. И вот нас привезли на эту самую Малую землю. Там ещё можно было разглядеть линии окопов, большие ямы, где были землянки. И больше всего производило впечатление то, что от воды бухты уровень земли повышался. То есть визуально можно было увидеть, что немцы просматривали наши позиции немного сверху и насквозь. Впечатление было очень сильным, очень нагляден был подвиг тех, кто здесь воевал. Вторым местом, поразившим меня тогда в Новороссийске, был остов вагона, который все двести с лишним дней простоял между нашими и немецкими позициями. Весь в дырках от пуль и осколков. И мне, тогда ещё пацану, гораздо понятнее стала трагедия войны, величие подвига наших солдат. Второй пример касается Старой Рязани. От города, сожжённого Батыем ничего не осталось. Только поле, поздние каменный крест и остатки собора, а ещё границы города примерно обозначены поздними валами земляными. Но остался высокий берег Прони, бескрайние поля. И как-то само собой включается воображение. Как по льду реки подходили монголы, как встревоженные жители наблюдали за этим, как штурмовали город. Думаю, что посещая такие места, где пусть и ничего не осталось, лучше понимаешь события с ними связанные. Включается воображение и ты будто присутствуешь на месте событий. Довелось мне несколько раз побывать и во Владимире, который разорил Батый после Рязани. Стоишь в центре города, около Золотых ворот, а воображение не включается, потому как едут машины, торопятся люди. Так что, вот такое моё мнение.