Является ли долговая система двигателем экономического прогресса?

Простой числовой пример. Допустим, есть у вас предприятие с чистым денежным потоком в 200 чего-нибудь в год. Чтоб удвоить производство нужно проинвестировать 1000 того же самого. Если кредита нет, то вы будете копить пять лет. Если кредит есть, то построите новое производство сразу, а потом в течение нескольких лет деньги вернете. Отсюда следуют два вывода. Во-первых, кредит помогает экономическому росту за счет перетока свободного капитала к тем, кто готов инвестировать. Во-вторых, ссудный процент — это справедливая компенсация владельцу капитала, так как позволяет зарабатывать сейчас, а не потом. Поэтому требование поделиться частью прибыли разумно. Тем более что владелец капитала мог вложить его куда-то еще, а отдал вам.

Позитивной роли финансовых рынков посвящена книга Рангурама Раджана и Луиджи Зингалеса «Спасение капитализма от капиталистов». В ней они подробно рассказывают как финансовые рынки помогают росту, ограничивают монополизм и поддерживают конкуренцию. В одном из своих исследований они показывают, что развитый финансовый рынок особенно критичен для высокотехнологичных отраслей.

Нормальный финансовый рынок помогает бороться с ростовщичеством и грабительскими процентами. Помогает начать свое дело и перейти из класса наемных работников в класс капиталистов. При нормально работающем рынке поиск первоначального капитала перестает быть главной проблемой. Главной проблемой становится наличие хорошего проекта. Первостепенную роль играет на финансовый, а человеческий капитал, то есть талант, навыки и работоспособность. Показательна в этом смысле история бангладешского банка Grameen. Его создатель Мохаммед Юнус получил Нобелевскую премию мира в 2006 году.

Однако есть и проблемы. Предприниматель берет кредит, рассчитывая на бóльшую прибыль потом. Так как будущее неопределенно, то неблагоприятные события могут привести к неплатежеспособности. Поэтому в экономике, где есть кредит, автоматически появляется риск. Это почти универсальный закон: ради бóльших денег надо рисковать, а если хотите гарантий, то довольствуйтесь меньшим.

В поведенческой экономике есть такое явление как сверхуверенность (overconfidence). Когда людям задают вопрос о том, насколько хорошо они водят машину, то больше половины отвечают, что лучше среднего водителя. Понятно, что такая сверхуверенность для финансовых рынков опасна. Предприниматель может взять слишком большой кредит и тогда он рискует не просто деньгами, а существованием всего бизнеса. Если так поступают все, то это грозит финансовым кризисом всей экономике. Поэтому надо обращать внимание на соотношение собственного и заемного капитала, то есть кредитное плечо, ограничивать риск. А ведь есть и прочие источники нерациональности. Им посвящена книга Роберта Шиллера «Иррациональный оптимизм. Как безрассудное поведение управляет рынками».

Долговым кризисам посвящена книга Кармен Рейнхарт и Кеннета Рогоффа «На этот раз все будет иначе. Восемь столетий финансового безрассудства». Они рассказывают о том, что людям свойственно забывать о прошлом. Часто кажется, что в этот раз мы просчитали все риски и кризиса не случится.

Поэтому накопление риска в системе нужно предупреждать. За это отвечают финансовые регуляторы, на которые возложена задача проведения макропруденциальной политики. Например, центробанки устанавливают различные нормативы для коммерческих банков. Собственно причина финансового кризиса 2008 года как раз и состоит в том, что американские регуляторы просмотрели накопление системного риска, связанного с ипотечными бумагами. Все думали, что риск многократно застрахован, но отдельные финансовые инструменты были взаимосвязаны. В итоге рынок повалился как костяшки домино.

После кризиса были приняты новые рекомендации в области банковского регулирования под названием Базель III. Они содержат более жесткие требования к допустимому уровню риска, которые принимают на себя банки. В США с той же целью был принят многостраничный акт Додда-Франка.